Елена Сидорова
Фото GettyImages
В четверг в Париже состоится совместное заседание правительств Франции и Германии, которые по традиции проводятся каждые полгода. На этот раз среди обсуждаемых Эмманюэлем Макроном и Ангелой Меркель тем будет оживление интеграционного проекта в сфере обороны, безопасности границ, финансов и др. Не будет преувеличением сказать, что финансовая сторона евроинтеграции, включая общий бюджет Евросоюза, становится как никогда острой. Выход из ЕС Великобритании, самого ярого критика общего бюджета, не только не снижает, но усугубляет проблемы в среднесрочной перспективе. Ведь в плате за брекзит, которую оценивают в сумму от 10 до 100 млрд евро, существенную часть составляет взнос в общий бюджет. Кроме того, для бюджетной политики возникли дополнительные вызовы, связанные с результатами выборов в странах – основательницах ЕС.
В Нидерландах популисты из Партии свободы не смогли в 2017 году реализовать свои претензии на власть, но ряд пунктов их экономической программы, в частности касающихся сокращения взносов страны в общий бюджет ЕС, близки избирателям не только этой партии. Многолетняя финансовая программа на 2014–2020 годы (среднесрочный бюджетный цикл ЕС) превышает 1 млрд евро. Взнос Нидерландов составляет 4–5% этой суммы, причем страна получает оттуда меньше, чем вносит.
Во Франции в предвыборной программе Национального фронта Марин Ле Пен не говорилось о сокращении взносов в общий бюджет ЕС. Единственный пункт, касающийся этих вопросов, – требование пересмотра общей сельскохозяйственной политики ЕС. И это при том, что Франция – крупнейший бенефициар в ЕС по этой линии. В 2014–2020 годах страна должна получить свыше 63 млрд евро – примерно пятую часть расходов общего бюджета ЕС на сельское хозяйство.
Президент Макрон и его партия выглядят не просто еврооптимистами. Франция выступает за существенное углубление и ускорение интеграции в еврозоне, в которую входят 19 стран ЕС. Поставлена задача создать «бюджет еврозоны, который будет принимать Парламент еврозоны и исполнять Министерство экономики и финансов еврозоны». – Курсив мой). Реализация хотя бы части изложенного в программе Макрона относительно ЕС стало бы возвращением к лозунгу «Европы двух скоростей» еще 1970-х. Все это не только предполагает колоссальную институциональную работу, но потребует дополнительных финансовых расходов.
Напомню, что в ходе одной из поездок в ФРГ в этом году Макрон предложил пакет мер по оживлению евроинтеграции – новый курс для Европы (по аналогии с новым курсом президента США Франклина Рузвельта по преодолению Великой депрессии 1930-х). Тогда эти планы вызвали существенные разногласия в правительстве Германии. У министра финансов этой страны Вольфганга Шойбле не нашла понимания сама идея нового курса: он опасается переложения финансовой стороны вопроса на плечи ФРГ. Кроме того, немецкую экономику никак нельзя назвать стагнирующей, тогда как французскую долговременную стагнацию условно можно сравнить с Великой депрессией.
По важнейшим макроэкономическим показателям оба локомотива ЕС серьезно расходятся. Во Франции норма безработицы более чем вдвое превышает показатель ФРГ. Динамика госдолга находится в противофазе: в 2016-м в ФРГ он равнялся 68,3% ВВП и сократился по сравнению с предыдущим годом; во Франции – 96,0% и вырос. Многолетние нарушения Францией критериев Пакта стабильности и роста по госдолгу и дефициту бюджета свидетельствуют о серьезных внутренних проблемах. В общем, опасения Шойбле выглядят небеспочвенными.
Он вообще сомневается в реализуемости институциональных реформ, предлагаемых Макроном. Речь идет о внесении изменений в Лиссабонский договор, вступивший в силу в конце 2009 года. Кстати, и сам этот основной договор ЕС прошел тернистый путь к утверждению после отрицательных результатов референдумов по Конституции союза во Франции и Нидерландах. Реализация идеи Макрона будет сопряжена с острыми дискуссиями внутри ЕС. Не стоит забывать и об инерции гигантской бюрократической машины в Брюсселе, не способной быстро реагировать на подобные инициативы.
Реализация предложений Макрона, невозможная без изменения Лиссабонского договора, грозит превратиться в многолетний процесс, требующий проведения референдумов в ряде стран ЕС. Аргументы достаточно весомы, и с учетом предстоящих в сентябре выборов в Германии планы Макрона можно считать скорее меморандумом о реформаторских намерениях. Напомню, что они были выработаны Макроном в бытность еще министром экономики Франции совместно с коллегой из ФРГ Зигмаром Габриэлем, который ныне возглавляет МИД.
Полагаю, что реальных подвижек в евроинтеграции, вынашиваемых Макроном, можно ждать ближе к 2020 году, когда подойдет к концу очередной бюджетный цикл ЕС и станут видны результаты внутренних реформ во Франции. К тому времени можно будет подвести и первые итоги брекзита, в том числе для общего бюджета ЕС. Пока же к многочисленным проблемам ЕС добавляются новые, связанные с политическими амбициями лидеров его стран-членов.
