Владимир Швейцер
Фото Gettyimages
Нет сомнения в том, что 23 июня 2016 года навсегда войдет в историю Евросоюза. Отказ большинства участников британского референдума от членства страны в ЕС, не совпавший с проеэсовским, хоть и с серьезными оговорками, мнением ведущих политических сил страны, поставил ребром вопрос о степени традиционного партийного влияния на электоральное поведение граждан Туманного Альбиона. Этот же вопрос не нашел пока адекватного ответа на состоявшихся за послебрекзитовский год выборах различного уровня в ряде европейских государств.
Многие политологи – и я был в их числе – ожидали, что британская буря плотно накроет евроскептическим вихрем электорально неустойчивые страны ЕС. Прогнозировалось значительное усиление парламентских позиций радикал-националистов, популистов правого и левого толка, сторонников разрушающего Евросоюз изнутри регионального сепаратизма. Действительность оказалась более оптимистичной с точки зрения сохранения единства в ЕС, чем предполагалось, исходя из фиаско в Великобритании.
Начнем хотя бы с самых последних выборов – в Палату общин. В нее не прошли представители триумфаторов брекзита от Партии независимости Соединенного Королевства, резко уменьшили свое представительство шотландские националисты. Напротив, неофициальными победителями выборов стали, казалось бы, уже списанные в аутсайдеры лейбористы. И хотя большинство в Палате общин сохранили консерваторы, без поддержки юнионистов Ольстера они не смогли бы начать процедуру формирования правительства.
Серьезный удар по властным претензиям евроскептиков нанесли обе – президентская и парламентская – избирательные кампании во Франции. Очевидный провал социалистов, неубедительность результатов республиканцев отнюдь не создали предпосылок для победы ни самой Марин Ле Пен, ни возглавляемому ей «Национальному фронту» (НФ).
И хотя результат во втором раунде президентских выборов стал для лидера НФ рекордным, оба тура парламентских выборов расставили все на свои места. Победа Эмманюэля Макрона и его наспех собранного движения «Вперед, республика!» продемонстрировала гибкость политической системы Франции, возможности функционирования по модели «два в одном» как национально ориентированного, так и проевропейского политического вектора.
В соседних Нидерландах хотя в нижней палате после парламентских выборов в марте 2017-го и возросло представительство радикал-националистов из вилдерсовской Партии свободы, однако этот факт никак не повлиял на отсутствие у нее шансов на получение хотя бы доли правительственной власти. Здесь, как и во Франции, при всех внутренних противоречиях между либералами, демохристианами и социал-демократами, имеет место консенсус относительно нерукопожатности радикал-националистов.
Этот же фактор негласного антинационалистического блока воспрепятствовал в Австрии приходу в президентский дворец Хофбург представителя местной Партии свободы Норберта Хофера. Правда, здесь борьба за приоритет в федеральном правительстве отложена до октября, когда австрийцы будут выбирать новый парламент. Явный раздор между стародавними политическими партнерами – социал-демократами и народниками – может сыграть на руку АПС, хотя коалиция с ней явно нежелательна как с национальной, так и с общееэсовской точки зрения для терпящей крах нынешней «красно-черной» коалиции.
Отметим, что и нахождение в одном правительстве с местными националистами партий различной ориентации отнюдь не всегда идет на пользу крайне правым. Свежий пример – Финляндия, где раскол по вопросам отношения к ЕС в целом и к ее иммигрантской политике вывел «Истинных финнов» (ИФ) за рамки сложившейся после парламентских выборов коалиции. При этом часть парламентской фракции ИФ согласилась поддержать тех бывших министров, кто не пошел на поводу у нового крайне националистически настроенного руководства этой партии.
Говоря о кризисе властных амбиций на правом фланге евроскептиков, нельзя не отметить схожие проблемы у противоположной части критиков нынешней европейской модели. Хотя на президентских выборах во Франции, парламентских (в июне 2016 г.) в Испании, на уже упоминавшемся голосовании в Нидерландах несколько увеличилось число сторонников крайне левых, это отнюдь не привело к конвертации электоральных тенденций в реально политические. Ни в одной из этих стран левые радикалы не нашли себе союзников для вхождения в высшие органы исполнительной власти.
Волеизъявления граждан ЕС на выборах местного значения также свидетельствуют об электоральных потерях евроскептиков. В мае потерпели неудачу кандидаты в Ландтаг крупнейшей земли ФРГ Северный Рейн-Вестфалия от «Альтернативы для Германии». Кандидаты популистского «Движения 5 звезд» с треском провалились на недавно прошедших муниципальных выборах в Италии. Недобрали ожидавшихся мест и сепаратисты из «Лиги Севера», с которыми не хочет больше дружить берлускониевская «Вперед, Италия!».
Отметим и мнение по поводу прошедших на Апеннинах и в других частях Европы выборов бывшего берлускониевца, а ныне председателя Европейского парламента Антонио Таяни: «Сезон популизма в Европе подходит к концу». Соглашаясь с этим тезисом, отметим, что на умонастроения европейцев влияет не только очевидная авантюрность и политическая непредсказуемость националистов, популистов и сепаратистов Европы, но и схожая с этим во многом линия нынешней американской администрации. Те из них, кто с восторгом встретил избрание Дональда Трампа, несут сегодня ощутимые политические издержки от антиевропейской, по сути, политики президента США. Трампомания вряд ли и в дальнейшем поможет антисистемному сегменту партийного ландшафта Европы собирать богатый электоральный урожай.
