Меркель признала ошибки в миграционной политике

Прибывающие в Германию беженцы проходят полицейский кордон. Фото Reuters

Немецкая политика и СМИ с головой погружены в обсуждение последствий первого года миграционного кризиса. Поводом стала годовщина слов канцлера Ангелы Меркель: «Мы с этим справимся». Они прозвучали в Берлине в последний летний день 2015-го и стали сигналом к открытию шлюзов перед гигантским потоком беженцев, который хлынул в Германию и другие страны ЕС. Это привело к обострению политических противоречий и росту общей неустойчивости в стране.

Решение открыть границы для мигрантов во многом объяснялось «моральным императивом». Иными словами, нетерпимостью к катастрофической ситуации, в которой оказались десятки тысяч беженцев в Венгрии, Австрии и других странах «балканского маршрута». При этом забыт еще один момент. Буквально накануне в Берлине раздался  ночной звонок президента США Барака Обамы. Хозяин Белого дома поднял перед Меркель проблему миграционного кризиса в ЕС. Он высоко оценил роль канцлера в урегулировании острой ситуации и попросил приютить сирийских беженцев.

Меркель сочла необходимым еще раз объясниться вчера в интервью мюнхенской Sueddeutsche Zeitung. В нем она признала ошибки в миграционной политике Германии. Кое-что похоже даже на покаяние: «Мы, немцы, слишком долго игнорировали проблему и отталкивали от себя мысль о необходимости общеевропейского решения». Говоря о терактах последнего времени, она признала, что они вызывают тревогу и что среди беженцев могут быть и такие, кто приезжает с нечестными намерениями. Как следует из интервью, канцлер не ожидала, что ее «Мы с этим справится» вызовет такой резонанс. Но поскольку слово не воробей, теперь ей приходится успокаивать немцев, что и после интеграции сотен тысяч мигрантов «Германия останется Германией со всем, что мы любим».

В том, что Германия как таковая никуда не исчезнет, сомнений нет. Но вот в том, что миграционные пертурбации не отразятся на жизни немцев, многие аналитики сомневаются. Флагман шпрингеровской прессы берлинская Welt открылась крупным заголовком: «Меркель не изменилась, Германия – да». Миграционные вопросы определяют страну и политику как никогда прежде. Дистанция между канцлером и гражданами становится все больше. На фоне реальной ситуации некоторые позиции Меркель воспринимаются как упрямство.

По мнению обозревателя Tagesspiegel, «страна меняет лицо по мере прибытия людей». Издатель Frankfurter Allgemeine Zeitung Бертольд Колер считает, что канцлер наложила на Германию печать «Справимся мы или нет». Однако ей до сих пор не удалось убедить немцев в правильности ее миграционной политики. И в остальной Европе ее план многие считают неосуществимым. Однако былая светлая картина будущего канцлерства Меркель становится темнее. Огромная задача интеграции сотен тысяч иностранцев еще впереди. Возможно ли ее осуществление, можно будет узнать только через десятилетия. Как и то, не толкнула ли Меркель страну в острые социальные, культурные и религиозные конфликты.

Быть может, этого и не случится. Пока что почти 1 млн мигрантов прошлого года и еще 300 тыс. ожидаемых в этом году худо-бедно разводят по федеральным землям, пытаются пристроить на какую-нибудь работу, привлечь на курсы языка и интеграции, а также часть отправлять обратно. Но острота проблемы не спадает. Она разводит партии, обещая накалить и атмосферу парламентских выборов-2017.

Сторонникам миграционного курса Меркель никак не удается убедить население в его целесообразности. Вчера агентство dpa сообщило, что ему симпатизируют только 8% населения, а 66%, по данным опроса института YouGov, не согласны с ним. Рейтинг канцлера сократился за год с 67 до 47%. А ее партии приходится весьма туго в избирательных кампаниях, идущих сейчас в землях Мекленбург – Передняя Померания и Берлин.

Вообще-то Меркель считают в Германии не слишком ярким оратором, но расчетливым, не спешащим с выводами политиком. Но это не вяжется с ее некоторыми свежими заявлениями. Выступая 29 августа на предвыборном митинге своей партии в Шверине, она вдруг заговорила о том, что была ошеломлена, когда первый российский танк пересек украинскую границу. «Сегодня же речь идет не об одном танке, а об очень, очень многих танках», – поведала канцлер, не уточнив, где и как она их обнаружила.