Людмила Филиппова
Фото Reuters
Непростая экономическая ситуация в России (отрицательные показатели роста ВВП и девальвация рубля, вызванные падением мировых цен на энергоносители), а также замедление темпов роста в КНР привели к заметным негативным тенденциям в торгово-экономическом сотрудничестве двух стран, отодвинув на некоторое время достижение цели – 100 млрд долл. торгового оборота к 2015 году. И хотя официально поставленная руководством обеих стран задача довести товарооборот до 200 млрд к 2020 году пока не снимается с повестки дня (о чем снова напомнил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров 31 мая в ходе Второй международной конференции РСМД «Россия и Китай: к новому качеству двусторонних отношений»), многие эксперты предсказывают скромные темпы роста взаимной торговли в ближайшие годы.
Тот факт, что Россия выбыла в китайском внешнеторговом обороте из списка топ-10 и переместилась на 16-е место, выглядит достаточно удручающе. В условиях санкционного противостояния России и Запада китайская сторона проявляет осторожно-выжидательную позицию, в частности, в тех секторах сотрудничества, где, как она опасается, сотрудничество с российскими структурами (например, в кредитно-финансовой сфере) может навредить ее собственным связям с США и другими западными странами.
На фоне непростых проблем в торгово-экономическом сотрудничестве важно отметить интенсификацию взаимодействия в политической и социально-гуманитарной сферах. Широко отмечавшаяся в России и КНР 70-я годовщина Победы во Второй мировой войне продемонстрировала возросшее сходство или близость подходов двух стран по большому кругу международных проблем. Российско-китайское всеобъемлющее партнерство и стратегическое взаимодействие – естественный выбор двух соседних стран, не подверженный сиюминутной конъюнктуре.
Россия и Китай разделяют убеждение в том, что нужны принципиально иные подходы к урегулированию мировых проблем, которые отвечали бы интересам безопасности и развития. Они усилили координацию и взаимодействие по ключевым направлениям – от совместной работы в Совете Безопасности ООН до реализации двусторонних и многосторонних (в рамках ШОС, БРИКС, сопряжения ЕАЭС и Экономического пояса Шелкового пути) проектов.
Террористическая угроза продолжает оставаться общим вызовом для России и Китая. Поднебесная в последние годы сталкивалась с растущим числом террористических актов, совершавшихся отдельными группами экстремистов, прежде всего в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Особое беспокойство вызывает связь террористического подполья с «Исламским государством» (запрещено в РФ), по ряду сообщений, ведущим подготовку боевиков из числа граждан КНР. Важность антитеррористической повестки для внутренней и внешней политики Китая была подчеркнута принятием в минувшем декабре первого в истории страны закона о борьбе с терроризмом.
Нынешняя специфика российско-китайского сближения в сфере безопасности состоит в том, что оба государства вплотную подошли к той черте, которая отделяет партнерство от военно-политического союза. Но в нынешних условиях ни Москва, ни Пекин не хотят ее переступать и не планируют создание двустороннего военного союза. В рамках существующего партнерства неформально присутствуют и успешно развиваются многие атрибуты союзнических отношений: регулярные военные (сухопутные и морские) учения в двустороннем и коллективном форматах, совещания министров обороны и пр. Базовым документом российско-китайского партнерства по-прежнему остается Российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве 2001 года, статья 9-я которого содержит упоминание о режимах консультаций в случае угроз в адрес одной из сторон, исходящих от третьих держав.
Москва с пониманием относится к неофициальному «дружественному нейтралитету» Китая в отношении России в контексте ее сложных взаимоотношений с Украиной и Турцией. В основе такой политики лежат традиционные для китайской официальной дипломатии принципы справедливости и беспристрастности. Система международных отношений не должна строиться по формату «дружбы двух государств против третьего», от чего постоянно дистанцируются и Россия, и Китай.
При всей значимости российско-китайских отношений в ближайшие годы основным объектом дипломатии КНР останутся США. С этой целью в американском секторе китайской дипломатии будут предприниматься попытки выстраивания новых отношений Пекина и Вашингтона и недопущения перерастания возникающих политических, экономических и региональных (прежде всего с точки зрения столкновения китайско-американских интересов в Азиатско-Тихоокеанском регионе) противоречий с США в острое противостояние и конфронтацию.
Китай надеется стать партнером, а не соперником США, и уже сейчас китайско-американское соперничество сочетается с углублением регионально-экономической интеграции и двусторонней кооперацией. Отношения «нового типа», которые три года назад провозгласили Барак Обама и Си Цзиньпин, укрепились за последний год. В то же время основным содержанием отношений России и США выступают так называемые санкции против санкций. Задача Москвы и Пекина – убедить американских партнеров в необходимости развития диалога и в перспективе стремиться к приданию трехсторонним отношениям формата «равностороннего треугольника».
России и Китаю удается сохранять высокий уровень двусторонних отношений в условиях их усиливающейся асимметрии. Причем эта асимметрия носит двойной характер. С одной стороны, она проявляется в увеличении разрыва между экономическими возможностями двух стран, с другой – в сохраняющемся разрыве между уровнем политического взаимодействия («верхний этаж» сотрудничества) и масштабом экономического сотрудничества и интенсивностью контактов на уровне простых граждан («нижний этаж» сотрудничества). Однако запас прочности в российско-китайском партнерстве позволяет достаточно эффективно противостоять кризисным тенденциям и находить резервы для наращивания связей.
Материал подготовлен на основе ежегодного доклада РСМД «Российско-китайский диалог: модель 2016» под руководством С.Г. Лузянина и Чжао Хуашэна.
Дарья Гармоненко 