Алексей Наумов
Фото Reuters
Афганские власти приняли решение обратиться к бывшим полевым командирам с просьбой о помощи в борьбе с «Талибаном». Террористы усилили атаки с севера и юга страны, и армия не справляется с масштабным наступлением. Эксперты ставят под сомнение лояльность командиров таких отрядов, а местные жители опасаются, что официально поставленные под ружье племена усугубят межэтнические противоречия.
Решение о привлечении негосударственных вооруженных формирований полностью расходится с первоначальной логикой афганского правительства. Создание полноценной армии с четкой системой командования должно было положить конец власти разномастных вооруженных групп, чьи боеспособность и лояльность вызывали сомнения.
Сформированные при поддержке США вооруженные силы и полицейские части Афганистана насчитывают более 300 тыс. человек и остаются достаточно эффективными соединениями, несмотря на значительное снижение авиационной и логистической поддержки со стороны Соединенных Штатов. Однако в последнее время они несут крупные потери. По данным военного одной из западных стран, слова которого приводит New York Times, с января по апрель 2015 года они потеряли почти 2 тыс. человек убитыми и около 3,4 тыс. ранеными.
Отчитываясь перед парламентом, начальник штаба афганской армии генерал Шер Мохаммад Карими критически отозвался о подчиненных ему силах, заявив, что «службы безопасности Афганистана не могут выполнять операции в нескольких провинциях одновременно». Вооруженные силы успешно действовали на юге страны, пока в конце апреля талибы внезапно не начали масштабное наступление на севере и не подошли к крупному городу Кундуз. Именно тогда «Талибан» провел показательные и не свойственные ему ранее обезглавливания пленных. По мнению экспертов, этот шаг был призван показать, что талибы не менее жестокие и решительные бойцы, чем боевики «Исламского государства» (ИГ).
Представители Кабула тогда отметили, что число рекрутов в рядах «Талибана» резко возросло: в ряды организации влились этнические туркмены из провинции Джаузджан. Сотни повстанцев также проникли в страну под видом рабочих мигрантов, приехавших в Афганистан для сбора опиумного мака. В результате наступления террористов целый батальон афганской армии оказался в окружении, и руководству страны пришлось передислоцировать войска из других регионов для оказания помощи осажденному городу. Именно тогда возникла идея обратиться к бывшим лидерам вооруженных формирований, чьи баталии раскололи страну во время гражданской войны.
Многие из экс-руководителей моджахедов занимали важные посты при предыдущем лидере Хамиде Карзае и нынешнем президенте Афганистана Ашрафе Гани. В частности, вице-президент Абдул Рашид Дустум противостоял советскому военному контингенту (за решительность он даже получил прозвище «афганский Чапаев»), а после войны стал независимым полевым командиром, противостоял талибам и организовал де-факто независимое государство на части афганской территории. Своими подразделениями руководили и нынешний вице-премьер Мохаммад Мохакик, и губернатор провинции Балх Атта Мохаммад Нур. «Президент хочет, чтобы его правительство не пострадало, а этого нельзя гарантировать без помощи местных моджахедов», – заявил Мохакик. По данным одного из полевых командиров, афганская разведка снабдила его отряд вооружением и пообещала платить каждому из бойцов по 200 долл. ежемесячно.
Афганцы опасаются, что если вооруженные отряды вновь получат власть в свои руки, то и население может оказаться расколотым: каждое племя поддержит «своего» командира и будет настроено враждебно по отношению к другим лидерам.
«Эти части имеют определенный потенциал, нельзя сказать, что в свое время они полностью разоружились, – прокомментировал инициативу афганских властей в беседе с «НГ» научный сотрудник Института востоковедения РАН Омар Нессар. – Многие их лидеры интегрированы во власть, поэтому они вряд ли выйдут из-под контроля Центра». С другой стороны, Нессар отметил, что переоценивать могущество полевых командиров не стоит. Помешать талибам могла бы объединенная сила под руководством фигур вроде Ахмад Шаха Масуда, но таких людей в рядах бывших моджахедов сейчас нет. Таким образом, они могут добиться локальных успехов, но глобальный ход конфликта не изменят.
В то же время эксперт считает, что афганские власти чувствуют гораздо большую угрозу со стороны ИГ, нежели со стороны «Талибана». Талибы в последние месяцы смягчили свою позицию, и некоторые представители афганских элит полагают, что с ними можно будет пойти на переговоры, в то время как о переговорах с «Халифатом» не может быть и речи. «Если ИГ наберет силу в Афганистане, то не исключено, что для противодействия ему власти страны могут частично даже выступить на стороне талибов», – предположил Нессар.
