Юрий Тавровский
Фото Reuters
Китайцы любят и умеют эффектно проводить важные международные встречи. Олимпийские игры в Пекине, ЭКСПО в Шанхае, Азиатские игры в Гуанчжоу, Студенческая олимпиада в Нанкине… Исключением не станет и саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Пекине 10–11 ноября. В 50 км от столицы, на берегу озера Яньциху, на фоне поросших лесом пологих гор и девятиярусной пагоды, возведены современные резиденции и конференц-залы, где соберутся лидеры 21 экономики, участвующие в АТЭС. Именно 21 экономики, а не страны. Такой формат позволяет не только избежать протокольных проблем с участием Тайваня и Гонконга, но и подчеркнуть уникальность специализации форума на свободной торговле и экономической интеграции.
Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) в XXI веке стал самым быстроразвивающимся. В него входят первая, вторая и третья экономики мира – Китай, США и Япония, а также такие тяжеловесы, как Россия, Южная Корея, Канада, Индонезия, Австралия. Эти государства и сопредельные с ними страны, регионы и экономики (КНДР, Тайвань, Гонконг) поддерживают масштабные торговые отношения, которые влияют на весь мир. Экономические интересы подталкивают страны АТР к поискам различных форм интеграции. 10 государств – членов Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), создав зону свободной торговли, постоянно расширяют ее за счет соседей по региону. Вместе с шестью основными торговыми партнерами – Австралией, Китаем, Индией, Японией, Новой Зеландией и Южной Кореей – они начали в 2013 году переговоры о создании Всеобъемлющего регионального экономического партнерства. КНР, Япония и Южная Корея с 2012 года ведут переговоры о создании зоны свободной торговли. Даже в условиях межгосударственных противоречий эти три страны 13 мая 2014 года смогли подписать документ, регулирующий потоки капиталовложений в рамках будущей зоны, что увеличило шансы на заключение всего пакета документов еще до конца года.
Однако даже тягу к интеграции можно превратить в орудие конфронтации: США форсируют идею расширения Транстихоокеанского торгового партнерства, которое исключило бы Китай и РФ, обеспечив Вашингтону позицию гегемона в тихоокеанском бассейне. Конкуренция схем построения зон свободной торговли ставит страны АТР перед геополитическим выбором и замедляет процесс интеграции региона.
Еще более серьезным тормозом на пути реализации интеграционных проектов все явственнее становятся территориальные проблемы. Так, в результате конфликта из-за островов Дяоюйдао (Сенкаку) объем китайско-японской торговли уменьшился с 340 млрд долл. в 2011 году до 313 млрд долл. в 2013-м. Территориальные проблемы сдерживают развитие торгово-экономических отношений между Россией и Японией, Южной Кореей и Японией. Фактически на грани войны оказались Китай и Япония, Южная и Северная Кореи, Северная Корея и Япония. Споры из-за принадлежности островов, атоллов и даже отмелей в Южно-Китайском море омрачают отношения КНР с Вьетнамом, Филиппинами и другими странами АСЕАН.
Обострение споров в Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии диктует необходимость безотлагательного создания действенных форм предотвращения перерастания их в вооруженные конфликты. Одной из таких форм могло бы стать соглашение о неприменении силы между странами АТР. Оно не должно затрагивать сущность территориальных споров, разрешение которых может занять десятилетия, если вообще реально. В достижении такого соглашения заинтересованы все потенциальные участники.
Председатель КНР Си Цзиньпин, провозгласивший рассчитанную до 2049 года стратегию «мечты о великом возрождении китайской нации», нуждается в мире для ее реализации. Ему пригодится инициатива России, доказавшей независимость в международных делах, чтобы объяснить националистически настроенным слоям элиты необходимость хотя бы временного компромисса с Японией. Такая услуга Москвы получила бы высокую оценку сотрудничающих с РФ, но одновременно действующих на японских рынках крупных государственных концернов и частных структур.
Южная Корея подошла к столкновению с Японией так близко, как могла, в рамках военно-политического союза с США, имеющих аналогичный союз с Токио. Несмотря на традиционную ненависть корейцев к бывшей державе-оккупанту (Япония аннексировала Корею в 1910 году и жестко управляла ею до 1945 года), влиятельные круги крупного бизнеса и связанные с ними политические организации признают финансовую и технологическую зависимость от Японии и не заинтересованы в дальнейшем нагнетании напряженности. Роль миротворца повысила бы привлекательность России как посредника во внутрикорейских переговорах, как партнера в крупномасштабных экономических проектах на Корейском полуострове.
КНДР в случае участия в соглашении могла бы сохранить лицо и начать сворачивать разорительную гонку ракетно-ядерных вооружений. Нынешний лидер довел эскалацию напряженности в отношениях с Южной Кореей и Японией до предела, за которым просматривается участь камикадзе для правящего режима и всей страны. Высокий престиж Китая среди партийных, военных и административных кадров, а также участие Москвы помогли бы Ким Чен Ыну объяснить участие в соглашении.
Япония сразу по нескольким причинам кровно заинтересована в гарантии от столкновения с Китаем, Южной и Северной Кореями. Она не готова к военному конфликту из-за спорных островов Дяоюйдао (Сенкаку) и Докто (Такэсима), не имея полноценных вооруженных сил и ракетно-ядерного арсенала. Вот почему премьер-министр Синдзо Абэ хотя и стремится сократить зависимость от США, но опасается остаться один на один с КНР и КНДР. Соглашение, гарантирующее неприменение силы Пекином, Сеулом и Пхеньяном, позволило бы ускорить процессы повышения конкурентоспособности экономики, усиления обороноспособности и подъема национального духа, получившие название «абэномика».
У России в обозримом будущем не будет конфликтов с соседями. В то же время интересы ускоренного развития Русского Востока диктуют необходимость мирного и стабильного окружения, создания конкуренции за доступ к этой части РФ. Инициатива Москвы продолжила бы линию на активизацию ее политического присутствия в АТР, укрепившуюся благодаря проведению саммита АТЭС во Владивостоке в 2012 году. Выступление в роли «честного брокера» способствовало бы подключению России и к другим региональным интеграционным проектам.
