Вениамин Попов
Фото Reuters
Потрясения, начавшиеся на Ближнем Востоке с приходом арабской весны, продолжаются по сей день, их накал временами усиливается, и это неизбежно ведет к обострению ситуации в регионе в целом, в отдельных странах, к еще большей фрагментации и новой конфигурации арабских альянсов.
Ныне в центре событий находится ситуация в Сирии, где продолжающееся кровопролитие угрожает выплеснуться за пределы этой страны. В последнее время наконец забрезжил свет в конце туннеля – возможность созыва Женевской мирной конференции, которая положила бы начало политическому урегулированию сирийского кризиса.
Подготовка к этому форуму идет в условиях острой борьбы. Казалось бы, абсурдно, но факт, что не все в арабском мире активно поддерживают этот, безусловно, самый реалистический выход из сирийского тупика. Во многом это связано с тем, что во внутренней жизни большинства арабских стран происходят бурные события, в некоторых из них с очень большим трудом складывается новое соотношение сил между сторонниками светского пути развития и теми, кто отстаивает идею создания исламского государства.
Очевидно, что ныне в процессе острой борьбы формируется облик будущего Ближнего Востока, и не будет преувеличением сказать, что на него большое, если не решающее воздействие оказывают события, происходящие в Египте – традиционно ведущей, центральной стране арабского мира. В июле с.г. египетская армия отозвалась на массовые протесты населения и устранила избранного год назад президента Мухаммеда Мурси, представлявшего исламскую организацию «Братья-мусульмане». Согласно обнародованной военными «дорожной карте», в ближайшее время будет закончена разработка новой Конституции Египта, которая должна быть принята затем на референдуме. В феврале будущего года состоятся парламентские выборы, и, как планируется, в марте–апреле 2014 года состоятся выборы нового президента.
На прошлой неделе мне довелось обсуждать эти проблемы с представителями различных общественных и политических кругов Египта – правительственных ведомств, революционной молодежи, исламистов. Многие из них скептически оценивают перспективу возвращения «Братьев-мусульман» на политическую арену в качестве активного игрока, несмотря на то что они сохраняют популярность в населении и пользуются поддержкой почти четверти всех жителей страны. Суть в том, что на авансцену выходят новые политические силы – молодые образованные люди, относящиеся к среднему классу (это наиболее активная часть 85-миллионного населения страны), с новым видением мира, новыми надеждами и представлениями о будущем Египта и своей собственной судьбе.
Среди египтян существуют разные суждения относительно фигуры будущего президента, и все же наиболее распространенным является мнение, что им, вероятно, станет нынешний министр обороны генерал Абдель Фаттах ас-Сиси, популярность которого растет день ото дня.
Значительную материальную помощь новым египетским властям оказала Саудовская Аравия, которая видит в «Братьях-мусульманах» своих идеологических соперников и называет их еретиками. Вместе с тем само Саудовское Королевство, несмотря на продолжающиеся огромные – около 400 млрд. долл. в год – поступления от нефти и газа, переживает нелегкие времена. Главный предмет их тревоги – усиление влияния шиитов как в самом королевстве (здесь их почти 20% населения), так и в близлежащих странах.
Изменение в регионе баланса сил между шиитами и суннитами произошло прежде всего после того, как власть в Ираке вследствие американского вторжения и при поддержке США перешла от суннитов к шиитам, представляющим большинство населения. Это, в свою очередь, привело к значительному укреплению позиций и влияния шиитского Ирана – исторического и идеологического конкурента Саудовской Аравии в Заливе. Эти подвижки привели и к некоторой активизации шиитских общин в соседних с королевством странах. В Йемене зейдиты (они относятся к шиитам) составляют более 40% населения. В Бахрейне, где правит суннитская монархия, шииты составляют подавляющее большинство. В Кувейте почти треть – шииты. В Сирии рычаги управления находятся в руках алавитов, их считают близкой к шиитам сектой. В Эр-Рияде это восприняли как формирование вокруг королевства своего рода «шиитского пояса».
И неудивительно, что, когда США в сентябре с.г. отказались от военного удара по Дамаску, в Эр-Рияде высказали по этому поводу открытое недовольство (тем более что Саудовское Королевство не скрывало, что оно было готово оплатить американцам все издержки такой операции – об этом говорил госсекретарь Джон Керри. Но еще большее раздражение саудовцев вызвали телефонный разговор президента Барака Обамы с недавно избранным президентом Ирана Хасаном Рухани и последовавшие контакты американцев с Тегераном. Это было воспринято в Эр-Рияде как изменение ближневосточного курса США.
Ситуация на Ближнем Востоке остается крайне подвижной и труднопредсказуемой. Постоянно в действие вступают новые силы, их соотношение меняется. Например, Катар, который активно поддерживал сирийских повстанцев, судя по многим признакам, намеревается менять свой подход к сирийскому кризису. Корректирует свою позицию в отношении сирийского конфликта и Каир, делая все больший акцент на необходимости политического урегулирования. В целом большинство арабских стран выступают в поддержку Женевской конференции и за мирное улаживание сирийского кризиса. По существу, активную помощь и поддержку консервативному крылу сирийской оппозиции из исламского мира оказывают только Турция и Саудовская Аравия.
Сложность решения сирийского и других конфликтных узлов региона усугубляется тем, что они связаны множеством нитей с другими арабскими странами – Ираком, Египтом, Ливией, Тунисом, Йеменом, Суданом, Марокко, Бахрейном, которые, в свою очередь, ныне переживают собственные внутренние потрясения под влиянием веяний арабской весны. Кроме того, на обстановке в регионе непосредственным образом сказываются трудности переживаемого всей планетой кризиса и происходящая реконфигурация геополитического пространства, формирования новой международной системы, отвечающей реалиям и потребностям XXI века.
Дарья Гармоненко 
