Евгений Григорьев. В Брюсселе настает час истины. В четверг там созывается специальный двухдневный саммит ЕС, призванный определить рамки бюджета сообщества на 2014–2020 годы. Подготовка к встрече глав государств и правительств завершается в атмосфере острых противоречий и неуверенности в ее исходе.
Камнем преткновения слывет вопрос о том, увеличить или, наоборот, сократить расходы ЕС на следующую семилетку. Первой позиции придерживаются Комиссия ЕС и Европарламент. На их стороне большинство стран сообщества, пользующихся разного рода существенными дотациями из брюссельской кассы. Возражают страны-доноры. В частности, Германия и Швеция. Они ссылаются на неприемлемость транжирства денег в условиях кризиса и требований бюджетной экономии.
Главным и скандальным оппонентом в бюджетном споре в Брюсселе считают Лондон. В споре с ним дело дошло до взаимного противостояния ультимативной тональности.
Как известно, палата общин приняла резолюцию, требующую обязательного сокращения расходов ЕС в 2014–2020 годах. Соответственно премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил, что будет твердо добиваться ее выполнения. Он стал центральной фигурой, от которой зависит решение предстоящего бюджетного саммита или его провал.
В Брюсселе же на этой неделе распустили слух о том, что (как и в случае с фискальным пактом) ЕС может обойтись в бюджетном планировании без Великобритании. Financial Times Deutschland сообщает, что «чиновники ЕС и дипломаты стран-членов уже обсудили технические, финансовые и юридические возможности составления такого бюджета». Не отрицая вероятности такой дискуссии, Лондон предупредил о неприемлемости «варианта без Великобритании».
Но, похоже, к этому серьезнее отнеслись деловые круги Британии. Несмотря на растущий в стране евроскептицизм, британский бизнес опасается, что неучастие страны в финансовой сфере ЕС, а тем более отстранение от нее, чревато осложнением экономической ситуации. На состоявшейся в Лондоне в понедельник деловой конференции глава Конфедерации британской промышленности Роджер Карр заявил в присутствии премьер-министра: «Чтобы там ни говорили популисты, бизнесмены и политики должны сохранять прочные отношения с Европой».
Так или иначе британская сторона заговорила о возможном компромиссе. Представитель Даунинг-стрит сказал, что «премьер-министр верит в возможность выяснения деталей вопросов, чтобы достичь правильного решения на саммите этой недели, к чему мы готовы». Для этого в субботу Кэмерон не отходил от телефона, созваниваясь с коллегами в Берлине, Париже, Стокгольме, Копенгагене, Варшаве и Гааге. Очевидно, речь идет о поисках удобоваримой формулы для бюджетного саммита.
Схватка в Брюсселе неминуемо будет жесткой, поскольку на кону интересы и деньги. Страны-доноры, и в первую голову Великобритания и Германия, бьются за миллиардные скидки со своих взносов в кассу ЕС. Франция – за сохранение дотаций сельскому хозяйству, общая сумма которых в семилетнем бюджете ЕС составляет 360 млрд. евро. Многие страны рассчитывают и на долю в структурном фонде объемом в 300 млрд.
Но в то же время кризис заставляет демонстрировать стремление к экономии и рачительности. Никто не желает выглядеть перед европейской общественностью, а тем более электоратом своих стран, сторонником раздувания расходов. Комиссия ЕС готова сократить свою первоначальную заявку в 1,047 трлн. евро. На днях появился план председателя ЕС Хермана ван Ромпея, предлагающий уменьшить расходы на 75 млрд. евро. Но чтобы не осложнять жизнь Кэмерону на саммите, он же предлагает сохранить «скидку» Великобритании в 3,8 млрд. евро.
Швеция отвергла сокращения, предложенные Ромпеем. Франция тоже. Стокгольм, как и Лондон, хотел бы заморозить финансовые рамки, что дало бы за семь лет с учетом инфляции бюджетную экономию до 150 млрд. евро. А по сведениям дипломатических кругов Брюсселя, страны-доноры считали бы возможным уложиться с бюджетом на 2014–2020 годы вообще в 960 млрд. евро. При этом большинство членов ЕС поддерживают предложения Брюсселя.
Так что и в канун решающего раунда в Брюсселе острота споров не спадает. Одновременно в подвешенном состоянии остается бюджет текущего года, нуждающийся по выкладкам брюссельской комиссии в дополнительных миллиардах.
