Путин и Ахмадинежад пообщались накоротке

Вес ШОС в мировой политике возрастает.
Фото Reuters

В Пекине вчера закончился саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Президент РФ Владимир Путин предложил рассмотреть через год вопрос принятия новых членов. Это означает, что заявки Исламабада и Дели положены в долгий ящик. Организация предоставила статус наблюдателя Афганистану. Но связывать себя обещаниями военной помощи не стала.

Выступая на заседании ШОС, Путин сказал, что нужно подготовить к следующему саммиту, который пройдет в Киргизии в 2013 году, решение об условиях приема новых членов. Над этим будут работать министерства иностранных дел шести государств – России, Китая, Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Это заявление окончательно кладет конец расчетам руководителей Пакистана на то, что он наряду с Индией может стать в ближайшее время полноправным членом организации.

Как пишет пакистанская Express Tribune, страна сейчас смотрит на Восток, в сторону Китая и России. Она надеется, что ШОС поможет Пакистану освободиться от зависимости от США. Вот почему для Исламабада было важно повысить свой статус в организации, превратившись из наблюдателя в полноправного участника.

В этом вопросе, по мнению пакистанских комментаторов, выявились разногласия между Москвой и Пекином. В то время как глава российской дипломатии Сергей Лавров пробивал прием Индии и Пакистана, Китай не поддерживал эту идею.

В Исламабаде разочарованы. Ведь Пекин – фактически самый близкий партнер и покровитель Пакистана на международной арене.

Министр иностранных дел Индии Соманахалли Малайя Кришна, также участвовавший во встрече, отнесся к решению «шестерки» философски. Как видно из его интервью индийской прессе, Индии придется ждать по меньшей мере два года в предбаннике. Ведь для допуска новых стран в блок необходимо единодушное решение шести. Министр, впрочем, не упустил возможности подтвердить желание Дели тесно сотрудничать с ШОС.

В беседе с «НГ» главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Яков Бергер отметил, что перед ШОС стоит задача разработки единой стратегии в условиях, когда напряженность вокруг Афганистана не уменьшается, а США переносят центр тяжести своей политики в Азиатско-Тихоокеанский регион.

Прием в организацию таких стран-антагонистов, как Пакистан и Индия, «сильно усложнил бы поиски единого подхода. Поэтому разумно оттягивать как можно дольше решение этого вопроса. Иначе ШОС может стать неуправляемой организацией». Тем более что даже в Китае идет полемика по поводу того, какие обязательства в области безопасности она должна взять на себя. Ряд отставных армейских офицеров предлагали в СМИ создать военный союз с Россией. Но КНР в свое время отказалась от подобного союза с СССР. Зачем создавать новый альянс, когда в рамках ШОС можно наладить военное сотрудничество для борьбы с террористами? Россия и Китай уже провели несколько учений именно с такой повесткой дня, напомнил эксперт.

Саммит помог Москве и Пекину показать Западу, что в своем неприятии силового сценария в Сирии они не одиноки. В декларации участники встречи отвергли военное вмешательство, «принудительное форсирование передачи власти и односторонние санкции».

ШОС предоставила статус наблюдателя Афганистану. Но в декларации лишь в самых общих словах говорится о необходимости обеспечить мир и безопасность в этой стране. Какие-либо конкретные обязательства брать на себя «шестерка» не готова.

В кулуарах саммита прошла встреча Путина с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом. Оба лидера продемонстрировали готовность продолжать диалог и сотрудничество вопреки желанию Запада изолировать Тегеран. Но Ахмадинежад хотел бы заручиться большей помощью со стороны Москвы, чем она готова оказать. Иранский президент заявил, что Ирану и России нужно взаимодействовать более интенсивно, ведь они находятся по одну сторону баррикад.

Путин, однако, повторил, что Россия поддерживает право Ирана на мирное использование атомной энергии. В то же время он подчеркнул, что именно на мирное использование. Отсюда можно сделать вывод, что Москва будет по-прежнему в рамках шестисторонних переговоров по иранской ядерной проблеме добиваться недвусмысленного отказа Тегерана от ядерного оружия.