Эмиль Дабагян
Лидеры Латинской Америки настроены на еще более тесное сотрудничество.
Фото Reuters
В столице Венесуэлы состоялся саммит Содружества латиноамериканских и карибских государств, провозгласивший создание новой региональной организации. Она должна занять собственную нишу и не быть противовесом Организации американских государств, куда входят США.
Впервые идею Содружества латиноамериканских и карибских государств озвучил мексиканский президент Фелипе Кальдерон. Это произошло в феврале 2010 года на встрече Группы Рио, образованной четверть века назад для урегулирования субрегионального конфликта, угрожавшего безопасности континента. Позднее группа разрослась, и пришла пора ее трансформировать в структуру, объединяющую всю Латинскую Америку. Поскольку руководство на первых порах возлагалось на Венесуэлу, то учредительное мероприятие, приуроченное к 200-летию провозглашения ее независимости, намечалось на 5 июля 2011 года. Но его перенесли из-за тяжелой болезни президента Уго Чавеса.
Тем временем разгоралась острая дискуссия о том, как новая структура будет соотноситься с функционирующей с 1948 года Организацией американских государств (ОАГ), куда входят все страны Западного полушария, включая США и Канаду. Конфронтация или сосуществование? К этому сводилась суть вопроса. Крайние радикалы, включая венесуэльского и эквадорского президентов, требуют покончить с ОАГ, считая, что она пляшет под дудку Вашингтона, диктует свою волю остальным участникам, вмешивается в их внутренние дела, навязывая собственные стандарты морали и политического устройства. Они убеждены, что наступило время избавиться от опеки «северного соседа».
Примечательно, что союзница этих стран по Боливарийскому альянсу Куба, у которой накопилась масса претензий к Соединенным Штатам, занимает гораздо более взвешенную позицию. Ее руководство убеждено, что цель создаваемой структуры «не бросить вызов или подменить ОАГ, а превратиться в площадку сотрудничества, интеграции и согласия». В свою очередь, чилийский министр иностранных дел Альфредо Морено говорил о необходимости заняться конкретными вопросами – противодействием наркотрафику и транснациональной организованной преступности.
Сложность и неоднозначность ситуации состояли в том, что авторитетные лидеры континента открыто не высказывались относительно профиля новой организации. С одной стороны, они стремились не травмировать радушного, но экспансивного хозяина встречи. С другой – понимают, что ОАГ, несмотря на явные изъяны и шероховатости, играла и продолжает играть немаловажную роль в межамериканских отношениях. Поэтому старались искать компромисс.
Выступая на встрече в Каракасе, президент Бразилии Дилма Руссефф обозначила свое видение целей и задач новой структуры как платформы для обмена мнениями по всем животрепещущим проблемам континента. Она подчеркивала, что рассматривает форум не альтернативой ОАГ, а естественным продолжением Общего рынка Юга и Союза южноамериканских наций, образно сравнив его с третьим звеном в цепи интеграции. В аналогичном духе была выдержана речь колумбийского президента Хуана Мануэля Сантоса. Это создало соответствующую атмосферу, охладившую пыл радикалов, несмотря на эмоциональное заявление никарагуанского лидера Даниэля Ортеги о присутствии на похоронах «доктрины Монро».
По результатам дискуссий были приняты устав и программа организации, а также итоговая декларация. К союзу присоединяются Мексика, страны Центральной Америки и Карибского бассейна – получается 33 государства.
Новая структура займет собственную нишу, не станет противовесом ОАГ. Разумеется, не исключено, что кое-кто способен хлопнуть дверью, выйти из нее, как не раз грозился в прошлом, когда она поступала согласно одобренной в 2001 году Межамериканской демократической хартии, предписывающей неукоснительное соблюдение прав человека. Ответственные политики, а их большинство, вряд ли пойдут на подобные шаги. Они попытаются найти разумный баланс двух объединений. Ясно, что интеграция обрела новое измерение. Следующий форум, который будет ежегодным, пройдет в Чили.
