Десятого октября исполняется 100 лет начала революции, которая привела к свержению империи и созданию республики в Китае. Этот день отмечается как национальный праздник на Тайване. В беседе с корреспондентом «НГ» Владимиром СКОСЫРЕВЫМ профессор Тамканского университета Линь ЧЖУНПИНЬ, занимавший в прошлом высокие посты в правительстве, в том числе замминистра обороны, рассказывает о том, как Китайская Республика на Тайване добилась экономического процветания и строит отношения с Пекином.
– Господин Чжунпинь, что означает эта дата для тайваньцев?
– Эта дата означает, что республика, столкнувшись со столькими кризисами, сумела выжить и успешно развивается.
– Вы имеете в виду поражение Чан Кайши и его сторонников в гражданской войне с коммунистами в 1949 году?
– Да, но этим дело не ограничилось. После 1949 года ситуация была крайне неблагоприятной. Экономика находилась в состоянии разрухи. И США не очень поддерживали режим Чан Кайши. Они стали его поддерживать только после начала войны в Корее. Далее мы должны были преодолевать последствия экономических кризисов – например, нефтяного кризиса 1973 года.
Еще более сложной была политическая проблема. У нас не было демократии, это была демократия только на словах. Это был авторитарный режим. И все же Тайвань стал подлинной демократией без кровопролития. Это настоящее чудо.
– Были ли реализованы идеи основателя республики Сунь Ятсена? Или это стало невозможным в результате поражения Гоминьдана?
– До 1949 года даже сам Чан Кайши признавал, что была достигнута только первая фаза политического проекта Сунь Ятсена. Существовало правление военных, хотя дело шло к установлению конституционной структуры. Но только после смерти Чан Кайши стало возможным осуществить проект основателя республики и даже пойти дальше. В 1996 году произошли всеобщие выборы. Каждый имел право голоса. Народ решал, кто будет новым президентом.
– Но на практике пользуются ли тайваньцы плодами демократии?
– Если сравнить с тем, что было 30 лет назад, то в первую очередь установлена полная свобода слова, передвижения. Раньше не все могли ездить за границу. Есть право на проведение собраний. Так что прогресс бесспорен.
– А каков уровень жизни тайваньцев?
– В начале 1950-х у нас детям делали одежду из мешков, в которых перевозили муку или рис. Теперь люди очень часто покупают новую одежду.
– Можно ли поставить Тайвань на одну шкалу с развитыми странами?
– Мы еще не достигли степени достатка западноевропейцев. Мы находимся примерно на одном уровне с Южной Кореей. Сингапурцы идут впереди. Годовой доход на душу населения у нас – примерно 14 тысяч долларов.
– Преодолел ли Тайвань последствия мирового финансового кризиса?
– Тайвань хорошо справился с кризисом в 2008 и 2009 годах. Мы понесли меньшие потери в сравнении с западными странами. Это результат продуманной политики Центрального банка.
– Тайвань в прошлом году заключил торговое соглашение с КНР. Не возрастает ли в результате зависимость Тайваня от материка?
– Экономическая зависимость увеличивается, это правда. Но процесс работает в обоих направлениях. Образуется взаимозависимость. Были опасения, что однажды Китай накажет Тайвань, аннулировав все контракты. По-моему, это напрасные опасения.
– Более миллиона тайваньцев работают в Китае. Как население острова относится к идее объединения вашей республики с КНР?
– Со времени прихода Ху Цзиньтао к власти Пекин больше не называет какой-то конкретный срок, к которому должно произойти воссоединение. Раньше, когда председателем КНР был Цзян Цзэминь, идея установления временного лимита дискутировалась. Конечно, от главной цели – объединения – Пекин никогда не отказывался.
А в настроениях тайваньцев обнаружилась любопытная тенденция. Они меньше обеспокоены возвышением Китая, чем его соседи. Наше население больше тревожит, что Китай подавляет права Тайваня на международной арене. Тайваньцы больше хотят сохранения статус-кво, чем провозглашения независимости или объединения.
– А какова политика вашего правительства в этом вопросе?
– Нынешняя администрация выдвинула тезис «трех нет»: «нет войне», «нет объединению», «нет независимости».
– Значит, правительство фактически выступает за статус-кво?
– Именно фактически. Хотя администрация не использует этот термин.
– Очевидно, она не хочет провоцировать Китай, подобно тому, как это случилось при предыдущем президенте?
– Может быть, дело в этом.
– Тем не менее воссоединение когда-нибудь произойдет?
– В современном мире многие концепции потеряли значение. Возьмите концепцию суверенитета. Все больше и больше людей сознают: это конструкция, придуманная человеком. Ее не Бог породил. Все больше людей считают: в отношении к суверенитету нужно быть гибким. Этого понимания еще нет в Пекине. Но я верю – Пекин к нему придет.
– На чем основан такой прогноз?
– 10–15 лет назад ученые в Шанхае предложили, что лучшая форма объединения – это содружество. Его членами будут КНР и Тайвань. Так называемая теория крыши. Под одной крышей могут быть два дома. Пекин не откликнулся на это предложение. Но полагаю: когда Китай обретет большую уверенность в себе, он станет более гибким.
– Однако Пекин не отверг применение силы ради воссоединения...
– Это верно. Но Пекин понял, что есть иной метод – более дешевый и при меньшем сопротивлении. Он хочет купить Тайвань. Пекин проводит этот курс, осуществляя взаимодействие в экономике, социальной сфере, культуре. Словом, используя любые средства – кроме кровопролития.
Владимир Полканов 
