В ПАСЕ против поправок Торшина

В ПАСЕ негативно отреагировали на попытку России ввести фильтр на исполнение постановлений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Речь идет о законопроекте «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», внесенный в Госдуму и.о. спикера Совета Федерации Александром Торшиным и рекомендованный профильным комитетом к рассмотрению в ходе завершающейся весенней сессии.

Опрошенные корреспондентом европейцы, как правило, недоумевали: как можно выборочно исполнять решения ЕСПЧ? О том же заявил и судья от России в ЕСПЧ Анатолий Ковлер: «В 1998 году, ратифицировав Европейскую конвенцию по правам человека (ЕКПЧ), Россия признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Россией положений этих документов. Что это значит? Вот как разъяснила последствия принятия законопроекта в его нынешнем виде правозащитница Светлана Ганнушкина: «Если Россия не будет признавать решения ЕСПЧ, нас просто выгонят из Совета Европы». Впрочем, может, угроза национальному суверенитету, о которой говорят в Москве, столь существенна, что такие последствия оправданны?

Глава российской делегации в ПАСЕ Константин Косачев, например, заявил о том, что «ЕСПЧ все больше вторгается в компетенцию национальных государств» и наличие проблемы налицо, хотя, по его словам, нужно проверить законопроект на предмет «юридической чистоты». Да и не только в России обратили на это внимание – британцы также недовольны.

Что правда, то правда: в Палате общин был, например, заблокирован законопроект, позволявший осужденным пожизненно принимать участие в голосовании (наличие этого права подтвердил в своем постановлении ЕСПЧ). А Конституционный суд Германии вообще сделал заявление, что никто не может диктовать независимому немецкому суду, в том числе и Страсбург. Столь резкая отповедь стала реакцией на подтверждение ЕСПЧ права биологического отца навещать своего ребенка. Но российская инициатива выделяется на общем фоне. Хотя бы потому, что поднят вопрос именно законодательного закрепления принципа избирательности выполнения решений ЕСПЧ. Речь не о денежных компенсациях, присуждаемых ЕСПЧ, которые российские власти будут и дальше выплачивать, а о пересмотре дел по существу на основании вновь открывшихся обстоятельств, в число которых попадает и постановление ЕСПЧ. Сегодня эта норма действует в отношении арбитражных и уголовных дел, а вот в отношении гражданских – нет, так как соответствующие поправки в Гражданско-процессуальный кодекс, внесенные в Думу Верховным судом еще год назад, так и не были приняты.

Впрочем, это не помешало ВС наладить свою систему работы с постановлениями ЕСПЧ: специальная группа экспертов отслеживает постановления ЕСПЧ и готовит соответствующие распоряжения ВС. Таким образом, в 2010 году были пересмотрены порядка 90 дел из-за выявленных ЕСПЧ процессуальных нарушений. Заметим: требований изменить российский закон из Страсбурга при этом не исходило. Проблема в том, что, если нынешний законопроект будет принят, сложившаяся система даст сбой.

И не только в плане пересмотра дел. В законопроекте предлагается также изменить имеющуюся практику, согласно которой россияне могут подавать жалобы в ЕСПЧ после прохождении двух национальных судебных инстанций. В частности, считать исчерпанными внутригосударственные средства правовой защиты, только если имеется «вступивший в законную силу судебный акт Верховного суда или Высшего арбитражного суда (ВАС)».

По словам Ковлера, «ВАС и Верховный суд придерживаются европейских стандартов судебной защиты прав и свобод человека, а именно: они используют существующие процессуальные нормы для исправления нарушений прав граждан в нижестоящих судах, на которые указал, в частности, Европейский либо Конституционный суд. Другой вопрос, что ждут своего часа создание полноценных апелляционных и кассационных судов вместо инстанций, как сейчас. Вот с этого конца разумнее совершенствовать судебную систему, а не городить какие-то шлюзы, раздражение – плохой советчик...»

ЕСПЧ уже давно признал ВАС как надзорную инстанцию, так как в системе арбитражных судов существует полноценная по европейским стандартам кассация и апелляция. Как только аналогичная система появится в судах общей юрисдикции (первый шаг к этому будет в 2012–2013 годах), многие проблемы отпадут сами собой. И уменьшится поток жалоб в Страсбург. По крайней мере в ЕСПЧ на это рассчитывают: 44 тыс. имеющихся российских жалоб, даже если из них будет рассмотрена 10-я часть, суду и так хватит на годы.

Так для чего же нужен законопроект Торшина? Сам автор признал: говоря о нарушении национального суверенитета, он имел в виду потенциальную возможность суда надавить на Россию с целью изменения законодательства: «Из постановления Европейского суда по делу Маркина не вытекает необходимость пересмотра судебных решений, вынесенных российскими судами», зато выводы ЕСПЧ о противоречии законодательства «могут стать основанием для соответствующих требований Комитета министров Совета Европы к России, тем более если будет вынесено пилотное постановление по схожим жалобам». Вот только пилотное постановление выносится ЕСПЧ после рассмотрения 100 и более похожих жалоб. А между тем Маркин такой один – российские военнослужащие предпочитают обращаться в Страсбург по факту невыплат пенсий и боевых.

Но если все так очевидно, то в чем же дело? Может, в том, что в Страсбурге находятся жалобы, решения ЕСПЧ по которым будоражат российские власти куда больше, чем дело Маркина и мнимые страхи перед диктатом ЕСПЧ? Ведь еще в феврале президент Дмитрий Медведев пообещал, что все решения Европейского суда будут исполняться неукоснительно. А в числе ожидаемых – жалобы Ходорковского, многомиллиардное дело ЮКОСа и другие скандальные уголовные и политические дела┘

Страсбург