Министры обороны продолжили спор о ПРО

Вчера в Брюсселе состоялось заседание Совета Россия–НАТО на уровне глав военных ведомств. Фактически завершился процесс восстановления связей, пострадавших в результате войны в Закавказье в августе 2008 года. Были обсуждены направления сотрудничества начиная с совместной борьбы против терроризма, однако тема европейской ПРО остается крепким орешком, который не по зубам даже столь влиятельным лицам, как министры обороны.

Заседанию совета предшествовали первые в истории отношений России и альянса антитеррористические учения. В ходе первой фазы учений, прошедшей во вторник, ВВС России и Польши предприняли действия по срыву захвата самолета террористами. По сценарию учений, «террористы» предприняли попытку захвата польского военно-транспортного самолета «Каса-295», летевшего в Санкт-Петербург. Экипаж дал им отпор. Затем боевые самолеты России и Польши сопроводили транспортник на польский аэродром. В операции были задействованы РЛС и другие возможности ПВО обеих стран. В среду аналогичные учения были проведены на юге с участием ВВС России и Турции.

Все это стало прелюдией к обсуждениям, которые состоялись в Брюсселе, где российскую делегацию возглавлял министр обороны РФ Анатолий Сердюков. Среди обсуждавшихся направлений сотрудничества помимо дальнейших антитеррористических учений были затронуты вопросы о ситуации в Афганистане и о транзите в него и из него грузов НАТО. Однако самой главной и наиболее противоречивой темой остался вопрос создаваемой с участием США ЕвроПРО, иначе называемой ПРО НАТО.

Накануне отъезда в Брюссель российской делегации в Москве стало известно, что глава Минобороны РФ Сердюков должен постараться убедить коллег из стран НАТО принять российское предложение о подписании юридически обязывающего договора о ненаправленности ЕвроПРО против России.

Напомним, что ранее президент РФ Дмитрий Медведев предложил заключить договор, где будет прописано, чтобы НАТО предоставила Москве подробности по количеству, типу, местам размещения и максимальной скорости перехватчиков и радарных систем, которые будут установлены преимущественно в Восточной Европе.

Объясняя направленность этих предложений, постпред РФ при НАТО Дмитрий Рогозин отметил в статье, опубликованной в International Herald Tribune, что Россия и НАТО должны дать друг другу юридические и политические гарантии взаимной безопасности. «Мы предлагаем создать общий периметр ПРО, где бы все элементы ПРО были направлены вовне, за пределы Евро-Атлантического региона. Их следует сосредоточить прежде всего на районах, которые могут представлять угрозу, а реальные угрозы могут исходить только с юга», – заявил российский дипломат.

Эта идея была, однако, отвергнута генсеком НАТО Андерсом Фогом Расмуссеном в канун министерской встречи в Брюсселе. В интервью агентству Интерфакс он заявил во вторник, что «НАТО не может передавать странам, не входящим в альянс, обязанности по коллективной обороне». Более того, по его словам, Россия не может быть непосредственным участником запланированной НАТО системы ПРО.

В других своих заявлениях Расмуссен говорил о сотрудничестве обеих сторон, создающих свои ПРО. При этом альянс, по его словам, может дать России лишь политические, но никак не юридические гарантии ненаправленности ПРО против нее.

По сообщениям, поступившим вчера из Брюсселя, прошедшее обсуждение не принесло каких-либо сдвигов в позициях сторон. Как следует понимать столь значительные расхождения в подходах сторон? Отвечая на этот вопрос «НГ», проректор МГИМО МИД РФ профессор Алексей Богатуров отметил особую сложность темы, обсуждаемой между Россией и НАТО. Ведь если представить, что между обеими сторонами будет заключено соглашение по этой теме, то его со стороны альянса должны ратифицировать все его участницы. Это 28 стран, мнения которых часто не совпадают. Это говорит о большой сложности обсуждаемого предмета. Крайне сложна и конкретна военная сторона вопроса. Подобных соглашений в истории пока не было.

Касаясь самого хода дискуссии, эксперт отметил, что на данном этапе она направлена на разъяснение подходов обеих сторон, поиск совпадений мнений и выяснение существа разногласий. Это не быстрый процесс, хотя и весьма важный. Более того, значительная часть дискуссий часто остается вне рамок внимания публики.

Говоря о перспективах достижения тех или иных договоренностей по данной теме, Богатуров напомнил о принципе, которому следуют дипломаты: «Если есть политическая воля, то обязательно будут найдены конкретные решения». Так что дело упирается в конечном счете в наличие политической воли или ее отсутствие.