Николай Сурков 14 мая исполнилось 63 года со дня провозглашения независимости Израиля. В связи с этой датой «НГ» публикует интервью, которое дал корреспонденту газеты Николаю СУРКОВУ находившийся в Москве председатель парламентской коалиции, глава фракции «Ликуд» в Кнессете Зеев ЭЛЬКИН.
– Каковы причины негативной реакции Израиля на недавние договоренности между ХАМАС и ФАТХ?
– Палестинское примирение подразумевает включение ХАМАС в правительство как минимум на паритетных основаниях. Что означает для Израиля этот факт? Во-первых, ХАМАС – это организация, которая ведет террористическую войну против Израиля. Второй момент связан с требованиями «квартета» ближневосточных посредников. В свое время «квартет» выставил три базовых требования к любому палестинскому правительству, в котором будет участвовать ХАМАС. Они включали в себя признание права Израиля на существование, отказ от террора, признание предыдущих договоров, подписанных палестинской администрацией.
Лидеры ХАМАС уже заявили, что ни они, ни новое палестинское правительство не примут ни одно из этих требований «квартета». Естественно, Израиль ожидает от международной общественности, в том числе от России, последовательности и того, что те требования, которые «квартет» выработал, останутся в силе и международное сообщество будет на них настаивать.
– Почему вы говорите о ХАМАС как о ведущей силе в палестинском правительстве?
– Потому что, согласно подписанному договору, ХАМАС получит в этом правительстве как минимум 50% контроля, если не больше, с учетом того, что Махмуд Аббас, занимающий пост главы ПНА, представляет ФАТХ, поэтому традиционно ХАМАС требует, чтобы во главе правительства стал так или иначе, но представитель ХАМАС. Еще один момент, очень характерный, – одним из условий договора примирения было освобождение всех заключенных из ХАМАС, содержащихся в тюрьмах ФАТХ. Что это означает с точки зрения Израиля? Что все сотрудничество в области безопасности со структурами палестинской администрации не имеет смысла, поскольку это были участники терактов или арестованные в процессе подготовки терактов. О каком сотрудничестве в области безопасности между палестинской администрацией и Израилем может идти речь, если теперь ПНА не может арестовывать террористов из ХАМАС?
– В таком случае какова, по вашему мнению, дальнейшая судьба палестино-израильского диалога?
– Я думаю, что это зависит от позиции, которую займет руководство палестинской администрации. На сегодняшний день руководство ПНА очень слабо, я имею в виду ФАТХ и в первую очередь Махмуда Аббаса. И поэтому он оказался перед таким непростым выбором. Видимо, Махмуд Аббас не в состоянии самостоятельно контролировать ситуацию. С тех пор как ХАМАС совершил вооруженный переворот и захватил власть в Газе, единственная причина, по которой ему не удается взять власть в Иудее и Самарии, – это Армия обороны Израиля. Если Махмуд Аббас перестанет получать эту поддержку, то понятно, что это будет только вопрос времени, пока ХАМАС его уничтожит.
Махмуд Аббас фактически находился на перекрестке. Или продолжение мирных переговоров и попытка создания палестинского государства в диалоге с Израилем, при поддержке израильской армии. Или провозглашение палестинского государства, которое приведет его на путь конфронтации с Израилем, потому что это противоречит договору Осло, подписанному в свое время палестинскими лидерами. Махмуд Аббас выбрал второй путь – путь одностороннего провозглашения палестинского государства и отказа от переговоров с Израилем.
– А вопрос поселений не препятствовал переговорам?
– Долгие годы вопрос еврейских поселений никак не мешал мирным переговорам между Израилем и палестинцами, договор Осло не включал в себя ни ликвидацию, ни даже замораживание строительства поселений. И это тоже было изначально договорено. Вопрос поселений должен был быть решен на финальной стадии переговоров.
– Почему сейчас этот вопрос стоит так остро?
– Это не настоящая причина, а некий повод избежать того, чтобы сесть за стол прямых переговоров. Любой переговорный процесс требует уступок от палестинцев, а не только от израильской стороны. У Израиля есть встречные требования. Он требует признать Государство Израиль. Если от Израиля требуется признать палестинское государство как национальный дом для палестинцев, он требует от палестинцев признать Израиль как национальный дом для еврейского народа. Он требует гарантий безопасности и обязательств демилитаризации будущего палестинского государства. Израиль требует уступок по территориальным вопросам, то есть признания того факта, что на сегодняшний момент на территории Иудеи и Самарии проживают более 330 тысяч израильтян, не считая Иерусалима. Все эти люди не могут быть эвакуированы. Большие поселенческие блоки должны будут остаться частью Государства Израиль.
Израиль требует от палестинцев признать, что нет возможности возвращения палестинских беженцев на территорию Государства Израиль. Просто местом проживания палестинских беженцев должно стать палестинское государство, так же как Израиль в свое время принял на своей территории около миллиона беженцев из арабских стран и не требует от этих государств вернуть этим людям все огромное имущество, которое было там оставлено. То есть у Израиля есть целый ряд встречных требований.
Естественно, палестинцы предпочитают, если у них получится, добиться создания палестинского государства в одностороннем порядке, чтобы ничего за это не платить. То есть не идти ни на какие уступки и получить только то, что они хотят. Иллюзия о том, что можно создать палестинское государство односторонним путем, сегодня стала камнем преткновения на переговорном процессе.
– В разговоре с вами я понял, что нынешнее руководство Израиля ориентируется именно на договор Осло, не на «дорожную карту», ни на какие другие договоренности.
– «Дорожная карта» была частью процесса Осло; но и договор Осло, и «дорожная карта», и все существующие до сих пор соглашения, и переговорные процессы, которые велись, – все основывались на одном базовом принципе. Все, что касается окончательного урегулирования конфликта, границ, столицы, беженцев, безопасности и так далее, может быть решено только путем двусторонних переговоров по взаимному согласию обеих сторон. Это база, которая заложена и в договор Осло, и в «дорожную карту», и в очень многие другие пункты. Кстати, в том же самом договоре Осло содержались и международные гарантии для обеих сторон под весь договор, включая отсутствие односторонних шагов. Поэтому сегодня те страны, которые давали гарантии под процесс Осло, поддерживают одностороннее создание палестинского государства, ставят на повестку дня очень много серьезных для Израиля вопросов. То есть как Израиль сможет пойти на какие-то международные гарантии своей безопасности, если ряд этих гарантов обдумывает возможность нарушить те обязательства, под которыми они в свое время подписывались в рамках Осло.
– А как Израиль относится к революциям в арабских странах, прежде всего в Сирии и Египте?
– Базовая позиция Израиля – невмешательство во внутренние дела других стран. Израиль, с одной стороны, активно поддерживает развитие демократии, но мы очень опасаемся, что то, что мы видим на сегодняшний момент и в Египте, и в Сирии, – это не совсем народное демократическое восстание в чистом виде. Это гораздо более сложные процессы, где серьезную роль играют фундаменталистские исламские организации, которые усиливаются, пользуясь слабостью власти и беспорядками. И в этом смысле Израиль, несомненно, обеспокоен.
