В столице США, где недавно завершилось в сенатском комитете обсуждение российско-американского Договора по сокращению стратегических вооружений (ДСНВ), прошла серия обсуждений документа на экспертном уровне. Одно из них было устроено Международным Люксембургским форумом по предотвращению ядерной катастрофы. Его участник – бывший заместитель министра энергетики США по вопросам ядерной безопасности и администратор Национальной администрации ядерной безопасности посол Линтон БРУКС в интервью специальному корреспонденту «НГ» Андрею ТЕРЕХОВУ высказал свои оценки перспектив ратификации договора.
– Господин Брукс, в чем важность нового Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений и есть ли у него шансы получить одобрение Сената Конгресса США до конца этого года?
– Документ регулирует стратегические отношения между двумя крупнейшими ядерными державами в мире. Он поможет обеим странам достичь прозрачности в отношениях, а это, в свою очередь, будет способствовать стабильности. Договор показывает, что США и Россия могут работать вместе над сложными вопросами и приходить к знаковым решениям. Думаю, что его важность признают многие. И я верю, что ДСНВ будет ратифицирован до конца года – возможно, даже, что уже в ноябре. Двухпартийный характер резолюции сенатского комитета по международным делам, направившего документ на рассмотрение всего Сената, – это добрый знак. (В комитете помимо 11 демократов ратификацию поддержали трое сенаторов-республиканцев – Ричард Лугар, Боб Коркер и Джонни Айсаксон. – «НГ».)
– Как вы прокомментируете критику, звучащую в адрес договора из уст Джима ДеМинта, Джима Риша, Джона Кайла и других?
– Некоторые критические оценки, на мой взгляд, просто ошибочны. В них просматривается неверное толкование договора. Другие, возможно, отражают те моменты, которые мы предпочли бы увидеть в договоре так, а Москва считала бы, что они должны были бы выглядеть иначе. Но таков уж компромисс, которого мы достигли. Все договоры – компромиссы. Я имею в виду, что никто никогда не добивается всего, чего он хочет. Вопрос в том, лучше ли себя будут чувствовать обе страны с этим договором или без него. Думаю, ответ очевиден.
Я не считаю, что у ДСНВ есть серьезные слабые места с точки зрения США. Это хороший договор, отвечающий интересам обеих сторон. И только такая договоренность между равными державами может сработать.
– Каковы перспективы достижения Москвой и Вашингтоном новых договоренностей, скажем, о сокращении тактического ядерного оружия?
– США хотят таких сокращений. У нас вызывает озабоченность большое количество тактических ядерных вооружений, накопленных Россией. Российские специалисты, в свою очередь, озабочены большим количеством (стратегических) резервных, неразвернутых вооружений у США, создающих так называемый возвратный потенциал. Возможно, можно было бы договориться – мы сократим свое избыточное оружие, которое беспокоит РФ, а Россия сокращает тактическое оружие, которое тревожит нас. Но выработать детали такой договоренности непросто и требует много времени. Думаю, что американская сторона хочет ратифицировать ДСНВ в том числе, чтобы начать обсуждать с Россией вопрос тактического ядерного оружия.
– Но готовы ли США вывести свое тактическое ядерное оружие из европейских стран, что является предусловием Москвы для начала консультаций с Вашингтоном по данному вопросу?
– Думаю, что США хотят продолжать поддерживать НАТО. И мы хотим поступить так, как решит Североатлантический союз в целом, а не отдельные его страны-члены. Вашингтон захочет обсудить эту тему со своими союзниками по НАТО. И, безусловно, его необходимо обсуждать и с Россией. Но не хочу предвосхищать, что сделает администрация Барака Обамы. Когда я сам вел переговоры, мне не нравилось, когда вокруг начинали гадать, как я поступлю.
– Каковы перспективы сотрудничества России и США в сфере ПРО?
– Я надеюсь, что эти перспективы хорошие. Ведь если мы не сможем найти вариантов для сотрудничества в сфере ПРО, то будет очень сложно сделать следующий шаг по части сокращения ядерного оружия. Но полагаю, что сотрудничество по ПРО имеет важное значение для обеих стран. Мы можем помочь Российской Федерации понять, что система, которую мы делаем, не направлена против нее. В то же время американским и российским специалистам потребуется немало времени, чтобы найти такие формы взаимодействия, которые действительно можно воплотить в жизнь. Но взаимодействовать очень важно, и, думаю, перспективы этого неплохие.
Вашингтон
Дарья Гармоненко 
Михаил Сергеев 
