Андрей Терехов. Иран вчера сделал очередное громкое заявление. Глава Организации по атомной энергии страны Голям Реза Агазаде рассказал журналистам, что Тегеран планирует установить 50 тыс. газовых центрифуг для обогащения урана. Теоретически в течение года с помощью такого оборудования можно получить около 930 кг обогащенного урана, пригодного для изготовления нескольких десятков ядерных боеголовок. Иранцы снова дают понять, что не собираются подчиняться требованиям двух резолюций СБ ООН, призывающих их приостановить ядерную деятельность.
Демонстративное непослушание Тегерана выглядит попыткой повторить успех вошедших ранее в ядерный клуб Индии и Пакистана – эти южноазиатские страны, обладая на данный момент несколькими десятками ядерных зарядов, успешно укрепляют свои отношения с США. Почему Вашингтон готов развивать ядерное сотрудничество с Индией и мириться с наличием атомных зарядов у Пакистана и при том тратит столько усилий на пресечение амбиций Тегерана?
Важной причиной эксперты называют «проблему режимов». Индия – демократическая страна с ответственным правительством, проводящим последовательную внешнюю политику. От Дели, ядерная доктрина которого исключает нанесение удара первым, не ожидают авантюр. Страна, самостоятельно создавшая ядерное оружие и испытавшая его впервые в мае 1974 года, до сих пор не была уличена в передаче ядерных и ракетных технологий другим государствам.
Между индийцами и американцами сейчас идут переговоры по уточнению деталей уже подписанного Соглашения о сотрудничестве в области мирного атома. Если они завершатся успешно, Индия получит доступ к американским ядерным технологиям, сможет заключать с американцами сделки по строительству АЭС, расширять сотрудничество в военно-технической области. Все это сулит американцам миллиардные прибыли.
Тем временем на фоне растущей мощи Китая серьезное значение приобретает геостратегический фактор. Вашингтон рассматривает Индию как противовес Китаю – своему главному экономическому и стратегическому конкуренту в Азии.
Примечательно, что Индия, как и Пакистан, никогда не угрожала Израилю, обеспечение безопасности которого играет важную роль во внешней политике США. Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, по мнению некоторых американских политологов, своим заявлением о необходимости «стереть Израиль с лица земли» вызвал едва ли не больший резонанс, чем прозвучавшее в свое время предупреждение Мао Цзэдуна. Мао предупреждал, что, несмотря на сотни миллионов жертв, Китай выйдет из ядерной войны с США победителем за счет огромного населения страны.
Пакистан, который провел первое ядерное испытание в 1998 году, представляет для США в плане нераспространения более серьезную проблему, чем Индия. Известно: ядерные достижения этой страны изначально строились на информации, которую выкрал на Западе «отец пакистанской бомбы» Кадыр Хан. Позднее тот же Кадыр Хан обменивался опытом в ядерной сфере с другими странами, в частности с Ливией. Тем не менее в условиях активизации талибов и «Аль-Каиды» в Афганистане и пограничных районах Пакистана США не могут позволить себе подрывать позиции президента Первеза Мушаррафа. С 2004 года Пакистан остается главным (вне НАТО) союзником США в борьбе с терроризмом.
Руководитель отдела стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН Вячеслав Белокреницкий указал также на формальную причину в разнице подхода США к Индии и Пакистану, с одной стороны, и к Ирану – с другой: «В отличие от Ирана, Индия и Пакистан не являются участниками Договора о нераспространении ядерного оружия. Поэтому, осуществив ядерные испытания, Дели и Исламабад формально не нарушили своих международных обязательств».
Любопытно замечание известного американского политолога Фарида Закарии: «Эффективный ответ на иранский ядерный вызов требует от наших политиков реакции на три связанных вопроса: 1) является ли целью Ирана установление гегемонии в Персидском заливе и на Ближнем Востоке? 2) будет ли это достаточным основанием для США, чтобы применить военную силу против Ирана? 3) должна ли военная нейтрализация стран, враждебных американским интересам, стать определяющим принципом внешней политики США?» Положительные ответы на эти вопросы могут поставить крест на иранской стратегии непослушания.
