Светлана Сухова – Господин Михельсон, почему именно вы занялись этим докладом?
– Я предложил свою кандидатуру на заседании Политического комитета в прошлом году и был избран. Было пять кандидатов. То есть интерес к этому вопросу изначально был довольно высокий. Тогда это было связано с российско-украинским кризисом. Сначала группа европейских либералов предложила обсудить эту тему в срочном порядке, но в итоге решили не торопиться и основательно подготовиться. В минувшем декабре Политический комитет доклад одобрил.
– Получается, вы не успели вставить «белорусский момент»?
– Это не самоцель, чтобы все нюансы были в докладе. Эта тема – энергетической безопасности – что ни день дает новую пищу для размышлений. Здесь главное понять, почему такая организация, как ПАСЕ, занимается этим вопросом.
– И почему?
– Потому что это относится к области защиты прав человека. Страны, имеющие энергоресурсы, должны отдавать себе отчет, что от их действий зависит, будет ли Европа в будущем без разделительных линий или будет две группы государств – поставщиков энергоресурсов и покупателей. Использование энергопоставок в целях политического давления очевидно в действиях России. Об этом открыто говорится на самом высоком уровне еще с 2005 года. Российское руководство и не думает скрывать свою обиду и досаду на то, что произошло в Грузии и на Украине. Политика «новых цен» тесно переплетается с политическими требованиями к бывшим сателлитам.
Россия говорит о том, что вводит мировые цены на газ, но на этот вид топлива не существует мировых цен. На нефть есть, а на газ – нет. Вопрос в том, каким образом работает «Газпром»? Все понимают, что решения о цене на газ принимаются на уровне президента России. Я думаю, что такая связь экономики и политики опасна.
– Но и в других странах энергодобывающие и экспортирующие компании имеют тесную связь с государством. В Норвегии, например┘
– Я не заметил, чтобы Норвегия поднимала перед странами-покупателями вопрос об их членстве в НАТО.
– Значит, есть другие интересы┘
– Нет, это принципиальный подход к вопросу о том, что такое демократия, что такое свободный выбор того или иного государства. Надо быть обязательным партнером. Результатом эмоциональных или непродуманных действий России может стать потеря прибыли, если сократятся поставки.
– Есть ли у Евросоюза альтернатива российскому газу?
– Есть и довольно серьезная – сжиженный газ. Это позволяет стать независимыми от трубопроводов, так как газ можно импортировать из любой точки мира – Катара, Норвегии. Но не в интересах Европы отказываться от поставок из России. Речь идет о том, чтобы стать независимыми от любых неожиданностей. Тем более что в ближайшие годы сама Россия будет испытывать серьезный дефицит того же газа. 70% российской энергетики завязано на этот вид топлива.
– Вам не кажется, что из доклада исчез основной смысл его написания? Ведь отношения России и Украины в вопросе энергопоставок наладились.
– Вопрос не в российско-украинских отношениях и не в конфликтах с Грузией или Белоруссией. Все эти страны рано или поздно подпишут контракты и в то же время будут искать альтернативных поставщиков. Речь о самой тенденции – об использовании энергодиалога в качестве рычага политического давления. Политическое давление неотделимо от экономического и наоборот. Даже обсуждение в Госдуме вопроса о демонтаже «бронзового солдата» в Таллинне, не обошлось без экономических угроз! Важно, чтобы поставки энергоносителей не использовались в качестве оружия в политических спорах. И пора уже менять менталитет! Сколько можно ощущать себя во враждебном окружении? Это тупиковый путь. Все страны, входящие в Совет Европы, хотели бы диалога с Россией.
Страсбург
