Евгений Григорьев. – В ближайшие дни президент Владимир Путин посетит Ганновер, где предстоит международная выставка-ярмарка. Каково значение этого события?
– Ганноверская ярмарка считается крупнейшей в мире международной промышленной экспозицией. Она объединяет несколько ведущих в своих отраслях специализированных выставок и пройдет с 10 по 15 апреля.
Владимир Путин получил официальное приглашение председателя правления компании «Дойче мессе-АГ» выступить на церемонии открытия выставки. Его передал нашему президенту федеральный канцлер Герхард Шрёдер. Он также лично пригласил нашего президента приехать в Ганновер.
Канцлер неоднократно подчеркивал большую значимость предстоящих мероприятий. Известно, что Ганновер для него – особая тема не только потому, что он проживает в этом городе вместе с семьей. Там он мужал как региональный политик, оттуда начал свое восхождение на вершину федеральной власти. Традиционно он лично и германское правительство продвигают эту выставку. И то, что в этом году именно Россия будет на ней главным гостем, говорит само за себя. Причем канцлер пригласил нашего президента не только совместно открыть выставку 10 апреля, но и вместе открыть российский павильон на следующий день.
– Как же он будет выглядеть?
– В Ганновере ожидается более 6000 немецких и зарубежных фирм-экспонентов и около 250 тысяч посетителей из 100 стран мира. Ее будут освещать свыше 4000 представителей СМИ. Столь внушительные цифры показывают, насколько важно участие нашей страны в этой экспозиции. Тем более что российское участие в качестве страны-партнера станет центральной темой Ганноверской выставки-2005.
Это подразумевает организацию крупномасштабной национальной экспозиции со всесторонним показом состояния, возможностей и перспектив развития стратегически важных отраслей российской промышленности. Она призвана также отразить все аспекты и возможности промышленной и научно-технической кооперации между российскими и зарубежными предприятиями и научными центрами, в первую очередь, конечно, России и Германии. Выработана концепция нашего участия, выделены наиболее перспективные отрасли промышленности, которые нам выгодно показать в Ганновере и немцам, и всему миру.
– Но раз уж Путин и Шрёдер встречаются, то, очевидно, будет и продолжение политического диалога?
– Поскольку в Ганновере предстоит небывало массированная презентация российской экономики, то я бы считал, что главной темой переговоров станут экономика, наука, техника, кооперация. Мы также готовим к встрече материалы по выполнению договоренностей декабрьского российско-германского саммита в Гамбурге. Большое место сейчас занимают и вопросы молодежного и гуманитарного обмена.
– А политические, международные вопросы? В частности, отношения Россия–ЕС?
– Думается, что в этом контексте разговор пойдет гораздо шире. У России и Евросоюза очень большой каталог тем, которые на постоянной основе обсуждаются. Это и Иран, и Ирак, и ближневосточное урегулирование. Это, как недавно было в Париже на встрече «четверки», отношения как России, так и ЕС с Украиной, другими странами СНГ.
Правда, наши отношения с Германией сохраняют свои особенности, несмотря на рамки ЕС. Скажем, когда нам бывает трудно убеждать в некоторых вопросах наших партнеров в ЕС, мы зачастую находим больше понимания в Берлине, а потом уже немецкие партнеры стараются объяснить определенные наши озабоченности в Брюсселе. Какие-то вещи, где немецкая сторона не завязана жестко на обязательства перед Евросоюзом, мы можем решать и в экономических, и других отношениях.
– Неужели в наших отношениях нет проблем и трудностей?
– Несомненно, есть и то, и другое. В первую очередь экономического характера. У России, у наших компаний, объединений есть свои интересы, которые приходится отстаивать перед немецкими партнерами. То же самое происходит с германской стороны. Германия и как член ЕС, и сама по себе защищает свой рынок. Кстати, значительное число протекционистских мер в отношении российских компаний на рынке ЕС проводится с подачи германских властей. Мы говорим об этом немецким партнерам.
– Насколько прочным можно уже считать партнерство Германии с Россией? Стало ли оно одной из коренных линий политики для Германии?
– Думаю, да. Причем независимо от того, каким будет исход парламентских выборов 2006 года. Ведь в Германии эта тенденция обрела начало еще до распада Советского Союза, а именно в горбачевские времена. Ее укрепил вывод в кратчайшие сроки наших войск из Германии. Все это настроило все имеющие авторитет немецкие круги на то, что с Россией не просто можно, а нужно иметь дело. Большинство немецких политиков и крупных бизнесменов понимают, что наши экономики вполне счастливо могут дополнять друг друга.
– Чем же тогда объяснить такое большое количество критики в немецкой прессе в адрес политики Москвы, Путина?
– Сейчас немецкая пресса ведет достаточно жесткую критику нашего руководства и в целом ситуации в России. Что касается критической волны, тут можно предположить два момента. Первый – это когда с ее помощью западная сторона пытается добиться для себя максимально выгодных условий деятельности на нашем рынке. Второй связан с укреплением России, стабилизацией нашей экономической ситуации, политических отношений в обществе после бурных девяностых годов. Это начинает на Западе кое-кого пугать, как бы Россия не стала слишком сильной. Основная тональность этой критики сводится к тому, что мы якобы снова сваливаемся к тоталитаризму, неоимперским амбициям, что Россия ведет себя агрессивно на постсоветском пространстве и т.д.
Мы не устаем объяснять нашим немецким партнерам, что Россия раз и навсегда выбрала для себя путь демократизации, но он непростой, поскольку надо разобраться с нашей историей, с нашим национальным характером, а не подпитываться только информацией, которую поставляют представители немецких фондов и прессы в России. Кстати, последние зачастую просто переписывают нашу прессу. Из ее публикаций берутся выжимки, делается сгусток, и зачастую получается критическая масса.
– Как вы считаете, несмотря на это, политика Шрёдера в отношении России пользуется широкой поддержкой?
– В целом да, хотя есть и всплески критики канцлера за эту политику. По-видимому, оппозиция испытывает некоторую ревность к Шрёдеру и его правительству, которые столь успешно налаживают партнерские и доверительные отношения с Москвой.
Оппозиция немало упрекала канцлера за допущенный им «перекос» в сторону предельно доброжелательного и открытого партнерства с Россией при одновременно довольно сложных и несколько закомплексованных отношениях с Америкой. Но, как представляется, недавний визит президента Джорджа Буша, его переговоры в Майнце с Герхардом Шрёдером и другими политическими деятелями Германии помогли обеим сторонам преодолеть полосу отчуждения, и впредь они будут работать в нормальном режиме как члены НАТО, члены «восьмерки». Так что поводов для подозрительности у оппозиции станет значительно меньше.
– Немецкие оппоненты канцлера нередко утверждают, что его дружба с российским президентом заходит «слишком далеко».
– Я позволю себе не согласиться насчет «слишком далеко». Вспомните, какие были отношения между Горбачевым и Колем. Потом был, дружба между Ельциным и Колем, когда они и в бане парились. Что бы там ни говорили об этом, мы не можем не видеть, что это были тесные отношения, лидеры регулярно встречались. Примечательно, что эти личные связи и встречи между ними сохраняются по сей день. Так что о чем-то таком беспрецедентном я бы не стал говорить.
– И все-таки, на ваш взгляд, почему Шрёдер так хорошо к нам относится?
– Я думаю, что в Германии немало людей, которые очень хорошо к нам относятся. К ним принадлежит федеральный канцлер Герхард Шрёдер. На мой взгляд, причин здесь много, но главная в том, что он очень внимательно наблюдает за развитием в России, интересуется нашей историей, политикой и серьезно убежден в том, что Россия – один из важнейших партнеров Германии в мире.
– Каковы настроения в Германии в связи с приближающимся 60-летием окончания Второй мировой войны в Европе?
– Настроения здесь разные. Основная, официальная позиция заключается в том, что это было освобождение от нацизма. Это нашло отражение в памятных мероприятиях, посвященных освобождению Аушвица, покаянии немцев за Холокост, ряде речей, в том числе федерального канцлера. Все точки над «i» расставлены предельно корректно и точно.
И в то же время есть круги, которые хотели бы сфальсифицировать историю, изобразить СССР не освободителем Европы, а ее послевоенным поработителем и т.п. Здесь находят отражения известные дискуссии, которые разворачиваются в странах Балтии и отчасти в Польше.
Тем не менее есть национальный консенсус, что канцлеру Шрёдеру ехать в Москву на 9 Мая надо. Однако ему высказываются различные рекомендации, как себя вести. Но я уверен, что канцлер сам найдет нужные слова для своего выступления в Москве и осуществит по собственному выбору пункты программы визита с тем, чтобы его присутствие на юбилейных торжествах способствовало дальнейшему развитию и укреплению отношений между нашими народами.
Берлин
Дарья Гармоненко