Артур Блинов.
Премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми с вожделением смотрит на «северные территории».
Фото Reuters
Японский парламент пошел на сенсационный ход в отношениях с Россией, поставив под угрозу визит Владимира Путина в Токио, запланированный на лето этого года. Незадолго до прибытия министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова в Японию законодатели Страны восходящего солнца неожиданно изменили условия, на которых Токио готов заключить мирный договор с Москвой. В текст резолюции, принятой поочередно обеими палатами парламента по случаю 150-летия первого российско-японского дипломатического соглашения, – Симодского трактата, японские законодатели включили абзац с требованием решения «проблемы принадлежности Хабомаи, Шикотана, Кунашира, Итурупа и других северных территорий». Никогда ранее японцы не заявляли о претензиях на «другие северные территории». Теперь же выясняется, что без возвращения всего вышеперечисленного мирный договор невозможен.
До сих пор в документах парламента и правительства Японии под «северными территориями» понимались как раз приведенные выше четыре названия, известные всему миру как Южные Курильские острова. (В действительности это больше, чем четыре острова, так как Хабомаи – это не один остров, а несколько скал.) С появлением в списке претензий «других северных территорий» возникает вопрос: где официальный Токио видит предел на этом направлении? Соседям Японии остается лишь догадываться, где заканчивается ее «север».
Скорее всего под «другими северными территориями» японские парламентарии подразумевают основные Курильские острова. Это вытекает из сообщений из Токио о том, что законодатели приняли формулировку, под которой могли бы единогласно подписаться все входящие в парламент политические партии, в том числе Компартия. Последняя, как известно, требует возвращения всех Курил. Получается, что весь парламент перешел на точку зрения коммунистов. Редкое для Японии единение!
Многие наблюдатели полагают, что в действительности подобное политическое единство достигнуто с подачи японского МИДа. Известно, в частности, что после январского визита в Москву министра иностранных дел Набутаки Матимуры японские дипломаты решили взять для себя за образец российско-китайское пограничное урегулирование. Они пришли к выводу, что решение между Москвой и Пекином было достигнуто благодаря тому, что стороны вели переговоры в тайне от общественности и компромиссно разделили спорную территорию на две равные части.
Теперь, чтобы обеспечить нужную часть будущего «компромисса», Токио увеличивает свой запрос. Кроме наращивания территориального «счета» в Японии предпринимаются попытки предъявить российской стороне и другие претензии, связанные со Второй мировой войной. Речь идет о стремлении представить в качестве интернированных лиц японских военных, взятых в плен Красной Армией на Северо-Востоке Китая, в Корее, а также на Южном Сахалине и Курилах. Что означает изменение этого термина? Прежде всего стремление добиться материальных компенсаций. И хотя подобные претензии к стране-победительнице формулируются пока лишь общественностью, они становятся своего рода добавлением претензий в аккомпанемент дипломатического торга.
Предъявление подобных «счетов» становится средством давления с японской стороны, не уравновешенным с российской стороны какими-либо встречными претензиями. Сам диалог уже, по существу, ведется по дипломатическим каналам. В дальнейшем же он должен вылиться в переговоры с Владимиром Путиным. Однако очевиден политический риск, который несет подобного рода тактика. Ведь она ставит под угрозу приезд Путина, поскольку меняет весь контекст предстоящих переговоров. Что касается пограничного компромисса между Москвой и Пекином, то он, как отмечают дипломаты, достигнут именно благодаря тому, что стороны отказались от тактики предварительных завышенных запросов и пошли на реальные уступки друг другу. Готовности к уступкам как раз не просматривается по линии Токио–Москва.
Кроме того, не исключена общая негативная реакция внешнего мира на проявления своего рода «территориального синдрома» в действиях Токио. Такая болезнь, как известно, традиционно возникает в условиях внутриполитических и экономических трудностей той или иной страны. Ведь у Японии обострился территориальный спор не только на российском – северном – направлении. На западе Токио оспаривает у Республики Корея принадлежность островов, которые корейцы называют Токто, а японцы – Такесима. На юге ведется спор с Китаем по поводу целого архипелага, которые китайцы называют Дяоюйдао, а японцы – Сэнкаку.
Подобная настойчивость в предъявлении претензий по всем азимутам способна убедить соседей Японии объединиться в некий неформальный «фронт» против Токио. Однако, по мнению наблюдателей, подобное развитие событий лишь осложнит ситуацию в сфере безопасности на Дальнем Востоке.
═
Территориальные претензии к России
═
Урегулирование с Китаем
═
14 октября 2004 года в ходе визита президента РФ Владимира Путина в КНР в Пекине было подписано Дополнительное соглашение о российско-китайской границе. По соглашению, между обеими странами разделена территория острова Большой на реке Аргунь и островов Тарабаров и Большой Уссурийский, расположенных у слияния рек Уссури и Амура в районе Хабаровска. Общая площадь островов, поделенная примерно поровну, составляет чуть более 370 квадратных километров.
═
«Проект Пруссиа»
═
71 депутат бундестага ФРГ от ХДС/ХСС в октябре прошлого года направил правительству запрос с предложением о создании литовско-российско-польского региона, который соответствовал бы исторической области Восточной Пруссии. Центральную часть этого региона, по замыслу авторов запроса, должна была бы составить российская Калининградская область. Предложение ведущей партии оппозиции названо проектом «Пруссиа». Федеральное правительство ФРГ фактически ответило отказом.
