Алексей Богатуров Международные отношения сегодня впервые эффективно регулируются. Не только (а иногда не столько) военной силой и кнутом экономики, но и воздействием на поведение государств и обществ посредством мощных направляемых потоков информации, заданных оценок, представлений о природе мирового развития и, главное, его векторе и перспективе. Нынешний порядок - первый порядок всемирно управляемой рефлексии.
Кто из нас был в Афганистане во время второй афганской войны? Мало кто. А почему мы решили, что там имела место легкая и славная победа американского оружия? По телевизионным картинкам. Фактом из истории той войны было только одно: правительство талибов из Кабула ушло. Отчего, при каких обстоятельствах, куда, в каком состоянии - об этом мы, в сущности, понятия не имели, строя суждения по дозированным, избирательно распространяемым и тщательно смонтированным в строго определенной логике видеорядам новостных передач. В сущности, мы знаем об этой войне не то, какой она была, а то, какой ее изобразили режиссеры, продюсеры и заказчики теле- и видеопрограмм, заполнявших информационные каналы всего мира во время боевых действий.
Что с начала этого года слышал американский обыватель от своих СМИ о Франции? То, что там добавляют кровь животных в вино, которое экспортируют в США, что Франция - это "старая" (читай - дряхлая, импотентная) Европа, что Париж "предает своих союзников по НАТО", отвечает черной неблагодарностью Америке, которая освободила французов от нацистской оккупации, и т.д. Несколько недель подобной информационной обработки незатейливых американцев - и вот они уже в массовом порядке начали пересылать друг другу по электронной почте подборки политически некорректных антифранцузских высказываний с не менее обидными картинками, а некоторые даже гневно звонят сенаторам, искренне требуя принять против французов санкции, раз те, почти, можно сказать, "покровительствуют террористам", не давая согласия на бомбардировки...
Демократия и свобода информации или умелое и откровенное манипулирование? Не в словах дело. Значимо, что у американца в сознании закрепляется устойчивый смысловой ряд: национальная безопасность, которой угрожают террористы, - на втором месте Ирак, который, как говорят, им помогает, - а далее французы, которые мешают его и их разгромить. Ожидаемая реакция в этом случае - негодование против Франции и всплеск поддержки администрации Буша, которая оказывает давление на всех сразу - террористов, Ирак и французов. Вектор раздумий зрителя и слушателя уже задан, поведение человека запрограммировано, он подготовлен к участию в действиях в выгодном для правительства русле. Направляемая рефлексия в работе.
На этот раз не повезло французам. Прежде в качестве козлов отпущения фигурировали другие страны. Например, виновниками проблем американской экономики неизменно представляли Японию и японцев. В начале 90-х американские газеты всерьез уверяли - подкрепляя свои выкладки цитатами из речей сенаторов и членов администрации, - что после окончания холодной войны японская экономическая экспансия в США превратилась в самый опасный источник угрозы для национальной безопасности США. Звучит как анекдот, но ведь так оно и было. Такие глупости писали и без колебаний будут писать снова, если понадобится снова напугать Токио и заставить японское правительство подчиниться американскому давлению по тому или другому вопросу. О том, каким рисовали мировые СМИ образ России в моменты, когда Вашингтон не устраивала российская позиция (по Боснии или Косово, например), даже и вспоминать не хочется. Обидно и общеизвестно настолько, что даже сами американцы (из числа приличных) того смущаются. Одно слово - информационные войны.
Управляемая рефлексия - дело сложное, тонкое и всемогущее. Напугать оппонента важно, но исключить возникновение оппозиции вообще - важнее. Это и есть главная цель. Устранить потенциал сопротивления, фронды инакомыслия. При этом не нарушить закон и не прибегнуть к силе или шантажу. Предложить потенциально несогласному твое понимание смысла как его собственное. Заставить его "добровольно" это понимание усвоить, принять как самое естественное и органичное. Вот это - высший пилотаж и сверхзадача. Ее-то и призвано разрешить управление информационными потоками.
Впрочем, оставим американские "частности". Подумаем об "общем", о России. Как получилось, что мы на самом деле перестали интересоваться тем, куда идем и какое общество хотим построить (государство благосостояния, социальное рыночное хозяйство, неоклассический капитализм)? Отчего мы стали без доказательств принимать за данность то, что в будущем России желательно уподобиться Западу и что другого пути для нее - без угрозы впасть в отсталость и мракобесие - нет?
Можно давать прямо противоположные ответы на эти вопросы в зависимости от взглядов отвечающих - в либеральном, коммунистическом или "корнеплодном" ключе. Нельзя не согласиться: из российского политического дискурса исчезли, оказались вытесненными такие категории, как "цель" (реформ Путина), "выбор" (пути развития страны), "меры" (сближения с кем и ради чего). Это облегчает управление обществом - для правящей части российской элиты. Но это же ориентирует страну на положение ведомого игрока в мировой политике, ослабляет активность, субъектность нации, сковывает ее в формулировании национальных интересов и сознательном поиске оптимальных путей к их отстаиванию.
А потому - случись иракская война, мы снова, в сущности, не узнаем о ней ничего достоверного, кроме того, что она идет. Тем важнее сохранить в себе способность мыслить о горькой и тревожной реальности не по заботливо предложенному шаблону.
