Россия - крупный игрок на мировой арене

Майкл Анкрам - 'теневой' шеф британской дипломатии.
Фото из архива автора

- В парламенте у нас конфронтационная система. Имеется теневая команда, которая зеркально отражает состав правительства. Я - оппонент министра иностранных дел Джека Стро и занимаюсь практически всеми международными делами. В таком противостоянии могут рождаться ценные идеи. Есть ряд вопросов, скажем, о ситуации в Зимбабве или проблеме Гибралтара, где мы не согласны с правительством. Мы выявляем такие различия, заявляем о них в палате общин и заставляем правительство ясно высказывать свою точку зрения. Тем самым все могут корректировать свои подходы. И в некоторых областях это работает. Хотя и не всегда.

- Теоретически мы можем это делать, но почти не прибегаем к такой практике, так как у нас в парламенте жесткая партийная дисциплина. Сейчас правящая партия лейбористов имеет большинство в 166 голосов, поэтому коалиции против них не имеют смысла. Правда, бывают случаи, как с Гибралтаром, когда люди из лейбористской партии были недовольны действиями кабинета. И в сочетании с давлением, которое мы организуем, политика может меняться. У нас еще разные косвенные способы влияния на действия правительства.

- Мы, консерваторы, поддерживаем тесные отношения с нынешней администрацией США, потому что мы - партии-сестры с американскими республиканцами. Хотя я в оппозиции, но в Вашингтоне на Рождество меня принимали на высоком уровне. Там понимают, что у нас общая политическая основа. Я думаю, что мы можем выступать как союзник администрации США. Британский премьер Тони Блэр занял прошлой осенью позицию, которая не была антиевропейской, но это и не была общая европейская позиция. Так, Британия внесла вклад в антитеррористическую кампанию как член Евросоюза, хотя и не все члены ЕС сделали то же самое. Правительство добивается, чтобы мы двигались в сторону гораздо более интегрированной Европы, но это становится все труднее. Если у вас есть общая внешняя политика, то каждый должен к ней приспосабливаться. Если у вас общая оборонная политика, тогда что же, придется двигаться со скоростью самого медленного корабля? Это будет тормозить движение всего конвоя.

- Действительно, в нескольких европейских странах в последние годы к власти пришли консервативные правительства. В Европарламенте сложилась правоцентристское большинство. В Британии также многое изменилось за последние четыре года. И вполне возможно, что мы вернемся к власти на следующих выборах. Полагаю, что дружба между нашей партией и республиканцами США более естественна, чем отношения между нынешним британским премьер-министром и американским президентом. Но, разумеется, мы будем исходить из того, что участие в ЕС имеет центральное значение для интересов Британии.

- События 11 сентября позволили Тони Блэру активно участвовать в строительстве международной коалиции. Сейчас наши отношения с США лучше, чем за последние 20 лет. В целом же дело в изменении всего характера международных отношений. При холодной войне была политика блоков, и это обеспечивало известную стабильность. Теперь мы в каком-то смысле возвращаемся к ситуации XIX века. Вновь создаются коалиции, возникают сферы влияния. Все это было "единой валютой" дипломатии XIX века. И нам снова приходится осваивать навыки, которыми мы не пользовались уже несколько поколений. Роль Британии в этих условиях значительна потому, что у нас особые отношения и с США, и с Европой. И особая возможность оперировать в обеих этих сферах. Мы - ведущий член как старого Содружества в составе Канады, Новой Зеландии, Австралии, так и нового. В гораздо более подвижном мире мы готовы обеспечить большее влияние. Это было невозможно в последние 60-70 лет.

- У нас серьезные расхождения с правительством по этому вопросу. В принципе правительство выступает за интегрированную Европу, за единую внешнюю политику и единую валюту. Мы считаем, что, строя сильную Европу, следует исходить не от централизованных европейских институтов и единой политики, а от сотрудничества между самими государствами. Проще говоря, правительство - за строительство Европы сверху вниз, а мы - снизу вверх. Наша фракция разрабатывает более гибкую концепцию ЕС. Главное в ней - переход от жестких директив по каждому конкретному вопросу к "директивным рамкам". Каждая из стран будет иметь возможность выбора.

- Мы согласны с этим, но рассматриваем это в более длительной перспективе. В холодную войну одни виды оружия последовательно вытесняли другие, и в конце концов политики решили, что гонка вооружений обходится слишком дорого. Примерно в этом же будет проверка роли противоракетного щита, который должен показать странам-изгоям практическую невозможность использовать ракетное оружие.

- Я думаю, что это очень важный элемент международных отношений. В изменчивой ситуации после 11 сентября возникает большая коалиция в составе США, Европы, России, Китая. О таком раньше никто и не помышлял. Но для того, чтобы поддерживать такой тип отношений, мы должны выяснить, в чем наш общий интерес с этими странами, в том числе и когда угроза терроризма начнет ослабевать. Россия - крупный игрок на мировой арене. И поэтому мы хотим, чтобы наши связи развивались и совершенствовались. В целом мы возвращаемся к тому, что мотивацией каждой страны являются ее национальные интересы. И мы обнаруживаем возникновение непривычных альянсов, которые были немыслимы во время противостояния Востока с Западом.

- Иногда информация, которой располагает правительство, носит разведывательный характер. И это очень раздражает оппозицию. Когда я был министром по делам Северной Ирландии, то видел много разведывательных материалов. Информацию также нельзя раскрывать, чтобы не "засветить" источники. Но я что-то не слышал, чтобы господин Путин обменивался подобной информацией с господином Блэром. Однако я полагаю, что господин Блэр поинтересовался бы информацией такого рода, чтобы понять, о чем говорил господин Путин. И, очевидно, был удовлетворен тем, что нашел подтверждения этому.

- По собственному опыту мы знаем, что подобные ситуации не могут решаться путем торга. Прогресс в Северной Ирландии начался только после того, как мы заявили, что не поддадимся шантажу насилием. И когда это стало ясно, проблемы стали решаться путем диалога. Исходили из признания суверенитета государства, которое, в свою очередь, признало чувства людей, которые считают, что в отношении них была совершена несправедливость.

- Я не располагаю деталями этой встречи, так что мне трудно комментировать этот факт. Но в принципе при выборе контактов необходимо учитывать прямые свидетельства. Нам всегда необходимы полноценные доказательства против конкретных лиц, прежде чем у нас появятся основания отказать в приеме.

- Большинство населения Северной Ирландии считает себя британцами, а меньшинство - нет. В Шотландии - по-другому. Я шотландец и считаю, что можно одновременно быть британцем. То же касается англичан, валлийцев и ирландцев. На Олимпийских играх медали для Британии завоевали люди разных культур и национальностей. Когда они совершали круг почета под британским флагом, все понимали, что существует настоящее чувство принадлежности к Британии. Оно превосходит культурные идентичности, но не разрушает их.