В чем обвиняют Милошевича

СЕЙЧАС, когда начались первые допросы арестованного экс-президента Югославии Слободана Милошевича, когда раскрываются им же самим некоторые подробности его пребывания у власти, главным индикатором развития ситуации в Сербии стала не столько судьба Милошевича, сколько характер и суть предъявляемых ему обвинений.

Не секрет, что Милошевич пользуется устойчивой антипатией самых разных политических сил как в Югославии, так и за ее пределами. В силу этого и недоброжелатели Милошевича предъявляют самые разные претензии. Столь же неоднозначны взгляды и на дальнейший ход "дела Милошевича".

Помимо сторонников главы сербских социалистов, считающих своего лидера не только неповинным в чем бы то ни было, но, напротив, выдающимся патриотом и несгибаемым борцом против "нового мирового порядка", в общественном мнении Сербии выделяются три основные точки зрения на его виновность (помимо, разумеется, мнения тех, кто убежден в том, что Милошевич пал жертвой клеветы).

БАЛКАНСКИЙ МЯСНИК?

В одну группу входят те, кто обвиняет Милошевича в национализме, разжигании шовинизма и в стремлении создать "Великую Сербию", что привело к кровавым этническим конфликтам в Хорватии, Боснии и Герцеговине, а также в Косово и Метохии. Сторонники этих взглядов ставят бывшему лидеру СРЮ в вину "этнические чистки", организацию геноцида хорватов, боснийских мусульман и косовских албанцев, а также широкий спектр преступлений против человечности, совершенных в ходе войн за югославское наследство. Понятно, что такие обвинения весьма мало, если хоть как-то, отличаются от претензий, предъявляемых Милошевичу лидерами ведущих стран Запада. Юридически эти претензии оформлены в виде обвинительного заключения Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ), вот уже почти два года добивающегося выдачи нынешнего узника для суда в Гаагу. Пока обвинение МТБЮ касается лишь действий экс-президента СРЮ во время косовского конфликта, но никто не может поручиться, что сейфы трибунала не скрывают подобных "запечатанных" актов по тем или иным эпизодам войн 1991-1995 годов в Хорватии и Боснии.

В Сербии к этой группе относятся, как легко догадаться, структуры и деятели прозападной ориентации - молодежное движение "Отпор", Гражданский союз Сербии, ряд влиятельных политиков правящей коалиции ДОС (Демократическая оппозиция Сербии), по мнению многих наблюдателей, объединившихся вокруг нынешнего премьер-министра Сербии Зорана Джинджича.

ПРЕДАТЕЛЬ РОДИНЫ И НАРОДА?

С другой стороны, Милошевича упрекают в диаметрально противоположном. Многие считают его предателем сербских национальных интересов, виновником разгрома Сербской Краины в Хорватии и поражения боснийских сербов, капитуляции перед НАТО в июне 1999-го и потере Косово. Так, например, многие сербские политики полагают, что при всей политической и военной поддержке, оказанной Хорватии США и НАТО, внезапный и сокрушительный разгром Сербской Краины в 1995 году был невозможен без активного участия Белграда. Основную ответственность за это возлагают на таких верных последователей Слободана Милошевича, как командующий краинской армией Миле Мркшич и премьер Краины Борислав Микелич, много сделавших для дезорганизации обороны непризнанной республики (в итоге реформ Мркшича армия Краины встретила хорватское наступление без боеприпасов и ответила на нее серией отступлений; а Микелич приложил огромные усилия, открывая для Хорватии ряд стратегических коммуникаций, что значительно облегчило военные операции хорватской армии, сейчас же он спокойно живет в Загребе). Итогом закулисной дипломатии Милошевича, по мнению "патриотов", стал крах Республики Сербская Краина и изгнание с родной земли более 200 тысяч краинских сербов.

Боснийская политика Милошевича также вызвала серьезное недовольство сербских патриотов, считающих главной причиной поражения боснийских сербов сознательные действия экс-президента по удушению непризнанных властей Пале. Как известно, Слободан Милошевич весьма ревниво относился к успехам лидеров боснийских сербов Радована Караджича и Ратко Младича, подозревая их в стремлении оспорить его власть в Белграде. Масла в огонь подливал откровенный антикоммунизм и "белогвардейские" взгляды Караджича, симпатизировавшего восстановлению монархии и опиравшегося на поддержку церкви. Поэтому, по мнению ряда сербских "патриотов", для подрыва позиций Караджича Милошевич пошел на сближение с США и боснийскими мусульманами. Именно с этой точки зрения рассматриваются санкции, введенные Белградом против боснийских сербов в 1994 г. и деятельность сторонников Милошевича по разложению отрядов Караджича. "Патриоты" припоминают Милошевичу и шантаж офицеров армий непризнанных республик, не исключая и самого генерала Младича. Некоторые из недоброжелателей Милошевича намекают и на его причастность к основным военным преступлениям боснийской войны, таким, как расстрелы в Сребренице, приводя в качестве мотива стремление любой ценой как можно сильнее скомпрометировать Караджича и Младича (хорошо известно, что именно события в Сребренице являются основным эпизодом, инкриминируемым лидерам боснийских сербов).

В любом случае, по мнению "патриотов", косвенно подтверждаемому и признаниями высокопоставленных западных политиков, без самого активного участия Милошевича НАТО и хорвато-мусульманским силам не удалось бы нанести поражение боснийским сербам осенью 1995 г.

Опять же многие боснийские сербы и их сторонники в Белграде не могут простить экс-президенту его уступок на переговорах в Дейтоне, в частности - согласия на полную передачу под контроль боснийских мусульман сербской части Сараево. Кстати, и самой возможностью выдачи в Гаагу Слободан Милошевич обязан исключительно себе, согласившись в Дейтоне с принципом необходимости сотрудничества с МТБЮ.

В отношении Косово серьезные претензии предъявляются Милошевичу за последовательное подавление в течение 1990-х годов некоммунистических политических структур косовских сербов, что в последующем существенно облегчило албанским экстремистам чистку края от местных сербов, отказ от поиска решения косовской проблемы до обострения кризиса. Весьма многие в Сербии возлагают на Милошевича ответственность и за достаточно пассивную линию в ходе агрессии НАТО, когда югославская армия фактически отказалась от широкомасштабных действий за пределами СРЮ, полностью передав тем самым инициативу альянсу.

Однако в этом блоке обвинений наиболее серьезным является капитуляция перед НАТО в июне 1999-го, когда у Югославии оставались еще значительные ресурсы для продолжения сопротивления, а армия и полиция вполне сохраняли боеспособность. Противники Милошевича считают, что экс-президент тогда пошел на отказ от удержания Косово, чтобы сохранить силовые ресурсы как фундамент дальнейшей борьбы за удержание власти.

Как видно, список претензий к Милошевичу со стороны "патриотов" также достаточно пространен. Хотя сторонники этих взглядов весьма редко могут представить свою позицию даже в югославских СМИ, их число достаточно значительно. Из известных политиков подобную точку зрения, по крайней мере до последнего времени, выражали президент Коштуница и его единомышленники, сочетающие антикоммунизм с приверженностью идеалам национальной свободы.

ПРИХВАТИЗАТОР?

Помимо политических обвинений Слободану Милошевичу угрожают и обвинения экономического характера, касающиеся в основном злоупотребления госсредствами и разного рода махинаций в ходе приватизации экономики. Не предвосхищая решения суда, можно лишь констатировать, что широкий, даже роскошный образ жизни Милошевича и его ближайшего окружения весьма раздражал граждан Югославии, для которых 1990 годы стали эпохой обнищания и безнадежности.

ВЫДАВАТЬ НЕЛЬЗЯ СУДИТЬ

Итак, характер и набор предъявляемых экс-президенту Югославии обвинений на ближайшее время станет лучшим барометром расклада политических сил в Белграде. Так, появление блока "военных преступлений" с ростом перспективы выдачи в Гаагу - симптом усиления прозападных группировок, традиционно ассоциируемых с Зораном Джинджичем. Выдвижение обвинений "в национальном предательстве" - укрепление позиций президента Воислава Коштуницы. Нынешний же набор - "разграбление страны" явно носит компромиссный характер и отражает продолжающуюся борьбу за доминирование в Белграде.

Важным симптомом станет также развитие сотрудничества Югославии с Гаагским трибуналом.

Как известно, президент Югославии Воислав Коштуница весьма негативно относится к самой идее сотрудничества с МТБЮ, причем не только по причинам формального порядка (отсутствие юридической процедуры такого сотрудничества, в т.ч. и экстрадиции граждан как Югославии, так и третьих стран), но и в более широком плане. Коштуница неоднократно называл МТБЮ слишком политизированным и пристрастно настроенным институтом, обвиняя гаагских юристов в проведении антисербской линии.

Разногласия внутри правящей коалиции яснее всего выявились в ходе недавнего скандала с арестом сербской полицией в конце марта и передачей Гаагскому трибуналу Миломира Стакича, бывшего мэра боснийского города Приедора. Тогда министры юстиции Сербии и Югославии Владан Батич и Момчило Грубач действовали в обход президента СРЮ, что вызвало крайне резкую реакцию Воислава Коштуницы, посчитавшего недопустимым излишнее рвение в поиске и выдаче лиц, разыскиваемых трибуналом.

С другой стороны, представители "прозападного" лагеря видят в сотрудничестве с трибуналом ключевой механизм борьбы с "националистическими мифами и заблуждениями", "очищения" политической сцены Сербии от "мрачного наследия прошлого". Иными словами - получения политической гегемонии и закрепления ее за собой.

МОЛЧАНИЕ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНО?

Что же касается дальнейшей судьбы самого Слободана Милошевича, то пока можно сказать лишь одно - слишком много влиятельных лиц и политических сил как в Сербии, так и в других странах крайне заинтересованы в его молчании.

Относится это и к многим сербским политикам из лидеров нынешней правящей коалиции, которым крайне нежелательна огласка их сотрудничества с бывшим "белградским владыкой".

В этом же заинтересованы и ряд представителей Социалистической партии Сербии (СПС) и близких ей левых движений, оказавшихся после событий 5 октября 2000 г. в оппозиции. Ведь если будет доказана хоть часть обвинений Милошевичу в сотрудничестве с "внешним врагом", то это нанесет непоправимый ущерб имиджу левых как бастиона сопротивления "новому мировому порядку" и лишит их шансов стать центром притяжения югославских "антизападников", т.е. мощной системной оппозицией по типу КПРФ. В случае же оправдательного приговора или "случайной смерти" Слободана Милошевича его имя станет знаменем "сил сопротивления".

Вряд ли откровений Милошевича ждут и ведущие международные участники "балканского мирного урегулирования" последнего десятилетия.

Очевидно, что блестящий миф о точечных гуманитарных интервенциях благородной НАТО, доблестно спасающей несчастные народы от геноцида, "этнических чисток" и прочих зверств "оголтелых националистов" изрядно поблекнет, если будут доказаны обвинения Милошевича в подыгрывании альянсу и его местным протеже.

Не хотят огласки различных темных страниц балканского хаоса и многочисленные партнеры экс-президента по разного рода "черным" и "серым" финансовым и контрабандным схемам, расцветшим после введения ООН экономических санкций против Югославии в 1992. Люди, сделавшие состояния на поставках, в т.ч. и оружия, в воюющий регион, вряд ли так уж ожидают признаний Милошевича.

* * *

В общем, участники балканских войн, структура предъявляемых Милошевичу обвинений и судьба его судебного дела отражают политический расклад сил в Белграде.