Ширак и Шредер решили ужинать чаще

СУДЯ по всему, вечерний ужин президента Франции Жака Ширака и канцлера Германии Герхарда Шредера, состоявшийся в минувшую среду в ресторане деревушки Блесхайм, что неподалеку от Страсбурга, прошел приятно. Оба лидера договорились встречаться отныне в неформальной обстановке регулярно - раз в два месяца. Париж и Берлин решили "теснее сплотиться" в делах, касающихся будущего ЕС.

Как известно, воссоединение Германии, ставшей самым сильным и значительным на континенте государством в экономическом плане и самым крупным по численности населения, было встречено в Париже без всякого энтузиазма. И неспроста. Немцы быстро почувствовали свое превосходство и не преминули этим воспользоваться: Германия сделала заявку на большое число голосов в Совете министров Европейского союза, тогда как прежде была с Францией наравне. В лидеры Германии выдвинулся человек послевоенного поколения (Шредер родился в 1944 году), с новыми идеями и взглядами насчет того, как сооружать в дальнейшем объединенную Европу. Устами его министра иностранных дел Йошки Фишера был предложен вариант федерального устройства Европы во главе с единым президентом, что вызвало в Париже тихий переполох. Одним словом, эпоха франко-германской идиллии была нарушена вторжением двух обстоятельств: усилением экономической мощи Германии и переменами в умонастроениях ее новых руководителей.

Хотя по поводу неформального ужина двух лидеров в Эльзасе средствам массовой информации было сообщено лишь меню этого застолья, тем не менее из их близкого окружения стало известно, что принимающая сторона стремилась устранить "возникшие недоразумения". Удалось ли это сделать - вопрос без ответа. Во всяком случае, перед теле- и фотокамерами разыгрывалось, что "все хорошо". Сохранять видимость благополучия необходимо прежде всего потому, что ось Париж-Берлин в контексте Европейского союза является определяющей: это они задают тон всем остальным, они прокладывают азимуты продвижения к единству и расширению. Примечательно, что когда обе страны действуют единым фронтом, отстаивая, а порой просто навязывая принятие совместного решения, то партнеры начинают роптать, упрекая их в узурпации власти. Если же в отношениях этих неофициально утвердившихся в Евросоюзе лидеров возникают трения, то партнеры оказываются в растерянности, поскольку теряют ориентир, не зная, за кем из них следовать.

На этих настроениях и пытается играть Шредер с прицелом на захват главенствующей роли, оттеснив Францию, которая, по мнению немцев, архаична в подходе к строительству объединенной Европы. Команда канцлера с присущей этой нации деловитостью и упорством проталкивает свою модель Европы, прививает партнерам свои взгляды на процесс ее строительства. При этом Германия набирает очки там, где их теряет Франция, - в подходе к опросу расширения европейской семьи за счет принятия стран Восточной Европы. Французы относятся к этому сдержанно, с осторожностью, полагая, что кандидатам следует основательно подготовиться и на это потребуется немало времени. Тогда как немцы демонстративно выступают за скорейшее принятие восточноевропейцев в лоно Евросоюза. Этим они уже привлекли на свою сторону целую группу его будущих участников. Правительство Шредера ведет активную работу по сближению с такими влиятельными партнерами, как Италия, Испания, Нидерланды. После недавнего визита Тони Блэра в Берлин можно говорить о новой фазе дружеских отношений канцлера с руководством Великобритании. В Германии подчеркивают, что связи с этими странами "не менее привилегированны, чем с Францией". Партнерам такие знаки внимания, естественно, импонируют.

Суть такого внешнеполитического курса Берлина заключается в том, чтобы обеспечить в конечном счете проведение назревающих реформ в Европейском союзе на свой лад, принять большинством голосов общеевропейскую конституцию. И хотя этот вопрос не сегодняшнего дня, но немцы его основательно прорабатывают уже сейчас, обзаводятся сторонниками. Французы все это видят и понимают, что в их дуэте голос более мощного соседа заглушает их собственный и что вполне возможно, что дуэт превратится в конце концов в германское соло. Похоже, к этому все и идет. "Неформальные ужины" при свечах не только не могут что-то изменить в политике федерального канцлера, а скорее наоборот - это свидетельство того, что Елисейский дворец хочет сохранить хотя бы видимость былого согласия.