Тимор в нашей жизни

	Проиндонезийская демонстрация в Окленде (Новая Зеландия). Фото автора

ГЛАВНАЯ болевая точка международных отношений, о которой вот уже больше месяца в мировых агентствах ежедневно идут буквально погонные метры информации, географически расположена в одиннадцати часах лета от Москвы: восточная часть индонезийского острова Тимор. Все происходящее на нем сверхважно, потому что именно там по второму разу - после Югославии - отрабатывается новая модель международных отношений. От того, какие уроки извлечет мировое сообщество из этого Косово-2, может самым неожиданным образом зависеть будущее любого государства мира, включая Россию.

Впрочем, это очевидно. Куда интереснее то, каким образом этот один из множества довольно похожих конфликтов вдруг начал развиваться именно по косовскому сценарию. Мне посчастливилось наблюдать, как все это происходит, с близкого расстояния. Еще раньше, во время развития конфликта вокруг Косово, приходилось слышать, что главную роль в той войне сыграли посторонние, плохо разбиравшиеся в ситуации - то есть общественное мнение, которое не оставило лидерам Европы и США никаких возможностей, кроме военного вмешательства. "В России очень недооценили этот фактор", - говорил мне известный международный дипломат, австралиец Гарет Эванс. В любом случае информационный фактор в косовском "деле" сыграл необычайно большую роль: было просто поразительно, как одна сторона внутреннего конфликта оказалась чистыми злодеями, а другая - абсолютными ангелами. И вот сейчас, в истории с Восточным Тимором, история начала повторяться как по нотам.

Итак, улица в Окленде, Новая Зеландия (на форуме АТЭС). Молодая женщина-домохозяйка с неплохой, как я заметил, фигурой собирает подписи под заявлением, призывающим мировых лидеров немедленно остановить кровавых индонезийских убийц, вышвырнуть Индонезию из ООН, немедленно дать свободу гордому тиморскому народу. По ее словам, сама она никогда не бывала в Индонезии, но терпеть массовое убийство, творящееся по соседству (в 8 часах лета), она не может ни секунды. Откуда она знает, что именно происходит на Тиморе? Вопрос этот ее поразил: ведь все факты - на телеэкране... И происходило такое по всему городу, а также в Австралии, Европе...

А дальше началась кампания давления на мировых лидеров, собравшихся в Окленде. Это были хорошо информированные люди, вдобавок сильно обжегшиеся на Косово и Югославии. В Окленд все лидеры, кроме австралийцев и новозеландцев, приехали с твердым намерением избежать военной интервенции. В частности, такова была позиция Клинтона. Но с каждым днем давление тысяч борцов за права человека возрастало. Характерно, что с самого начала речь шла именно о посылке на Тимор военного контингента - хотя когда за полтора года до этого в той же Джакарте произошла резня китайцев, ни о какой акции такого рода и речи не шло.

И лидерам в итоге оставалось одно: искать способ послать на охваченный резней Тимор миротворцев так, чтобы избежать там всех балканских ошибок. Дальнейшее известно - усилиями многих стран, не в малой степени российской и китайской делегаций, действовавших вместе, дело было все-таки загнано в правовые рамки. Миротворцы законно, с мандатом ООН, высадились в Дили - правда, как раз в тот день, когда резня там была уже закончена. Еще остается шанс избежать на этот раз прецедента, по которому вдруг еще одна целая страна оказывается в роли изгоя, события в ней расследует очередной трибунал и т.д.

Интересно здесь не это. Вопрос - откуда и как появились те самые "все факты на телеэкране"? И почему, как и в Косово, факты эти были так явно односторонними?

Ведь в принципе любая домохозяйка из числа желающих управлять миром могла бы задать себе несколько вопросов. Скажем, такой. Помнится, накануне объявления результатов референдума на Тиморе "НГ" со ссылкой на те же международные информационные агентства сообщала о "толпах сторонников независимости", вооруженных "копьями, мачете и самодельными ружьями", которые постоянно вступают в бой с "проиндонезийскими силами" - солдатами и административными работниками, занимающими круговую оборону в некоторых поселках и городах. Сообщалось тогда также о пожарах и разрушениях, в основном устраиваемых вчерашними сепаратистами. И - не удержусь от удовольствия напомнить - "НГ" тогда писала о том, что в складывающейся ситуации мировому сообществу, возможно, придется отработать на примере Тимора новые методы разрешения подобных ситуаций. Подзаголовок же к этой заметке был таков: "Итоги референдума о независимости огласят сегодня, и тогда власти ожидают уже настоящих побоищ". Сбылось...

Так вот, куда же девались те самые "вооруженные толпы сторонников независимости"? Может быть, никуда, они пропали лишь из сообщений тех же агентств? Кстати, относительно недавние фотографии Ассошиэйтед пресс показывают сторонников независимости с хорошими автоматами в руках, а вовсе не с копьями и мачете.

Далее: давайте применим простую логику. Референдум принес победу сторонникам независимости. В нормальной ситуации это будет означать, что потеряют хорошую работу люди, которые занимали ранее административные посты, управляя от имени метрополии (Джакарты). Они - при нормальной ситуации - могут собирать вещи, чтобы начать новую жизнь, или создавать партию по защите своих прав, или... Но что должно заставить таких людей - учителей, чиновников, мелких торговцев - в подобной ситуации бегом броситься в ближайший военный городок за оружием и сформировать пресловутое "проиндонезийское ополчение"? А после этого - судя по сообщениям - устроить кровавый погром нескольких городов? Может быть, они слишком хорошо знали, что их в противном случае ждет?

И вообще не секрет, что в затяжных гражданских конфликтах не бывает так, чтобы одна сторона конфликта состояла из ангелов, а другая сплошь из злодеев. Чаще всего кровь проливают и те и другие.

Кстати, кто такие "противники независимости"? Это яванцы и жители других островов Индонезии, которых годами привлекало туда правительство на должности административные, а также в качестве учителей, специалистов по энергетике, сельскому хозяйству и т.д. (нам, жителям бывшего СССР, это ничего не напоминает?). Эти люди создавали тиморскую экономику буквально с нуля. Можно, конечно, себе представить все сложности взаимоотношений этих "пришельцев" с их этническими братьями, которые все годы хранили свою любовь к португальскому языку и католической религии. Впрочем, этим Тимор не слишком отличается от всех прочих островов Индонезии - религий и диалектов в этой стране великое множество. Отличие есть в другом. Все эти 24 года на Тимор уходило денег больше, чем в любую другую провинцию, и все эти годы там лилась кровь.

А именно: на Тиморе погибло индонезийских солдат между 5 и 10 тысячами - по неофициальным оценкам военных кругов в Джакарте. Почти все офицеры Индонезии либо сами прошли через Тимор, либо же так было с их сослуживцами. С соответствующими последствиями для менталитета военных, которые традиционно играли ведущую роль в политике страны.

Оценки потерь другой стороны циркулируют самые разные - сейчас употребляется распространяемая сторонниками независимости цифра в 200 тысяч человек. Сюда относятся и те, кто умер от голода, болезней и т.д. в стратегических поселках, созданных военными после аннексии острова. Как и любую цифру, эту можно оспорить. Но в любом случае убито партизан и "гражданских лиц" было уж никак не меньше, чем военных. В то же время факт, что все эти годы 97% бюджета Восточного Тимора шло из Джакарты - в восемь раз больше, чем для среднеарифметической индонезийской провинции. Здесь было построено 3800 км дорог (за 300 лет португальской власти - 20 км), предприятия, школы. Экономический рост на Тиморе всегда был больше, чем в среднем по стране. Но, как видим, стремления тиморцев к независимости это не ослабило.

Возникает вопрос: стоило ли вообще Джакарте аннексировать Восточный Тимор в 1976 году? Но не будем забывать, что произошло это через два дня после визита в Индонезию президента США Джеральда Форда. Ни США, ни кому-либо на Западе не нравилась ситуация, когда с развалом португальской власти заново вспыхнула кровавая война между двумя проиндонезийскими фракциями и одной - выступающей за независимость (известная как ФРЕТИЛИН). Это, как тогда полагали, создало бы под боком у Индонезии и Австралии "базу СССР и КНР". Поэтому Джакарту попросили навести порядок, прекратить убийства и подавить "коммунистов" (ФРЕТИЛИН). Она, как видим, в итоге дорого за это заплатила.

Формирование ополчения на Тиморе шло с января, когда было объявлено о референдуме. Военные, раздавая оружие, тогда уже понимали, что уйдут, и не хотели оставлять беззащитными тех, на помощь которых они опирались все эти годы. И понятно, что они просто не могли стрелять в этих же людей - членов ополчения, когда те начали погромы. А если бы сделали это, началась бы война не двух, а трех сторон. В результате в роковые дни на острове возникла сложная конфигурация сил, при которой одни военные ждали команды из Джакарты, другие обходились без таковой; одни "ополченцы" убивали, другие в панике переходили на сторону тиморцев... в общем, как обычно на гражданской войне.

Интересно много нюансов, которые показывают, отчего все началось и шло именно так, как шло. Это, в частности, сложные отношения между Австралией и Португалией - своего рода мягкое соперничество за роль главного опекуна будущего независимого государства. Роль Португалии проявилась не сразу, но сейчас очевидно, что бывшая метрополия все же не допустит австралийской монополии на Тиморе. В основе же всего лежат громадные запасы нефти на тиморском шельфе - и этот простой факт сразу ставит на свои места все, в том числе дает ответ на вопрос, откуда взялись средства на "работу" с мировыми СМИ.

Среди последствий нынешних событий - что, повторю, вполне предвидели мировые лидеры - ожидают падение нынешнего президента Бурхануддина Юсуфа Хабиби, который допустил проведение референдума, хотя было заранее ясно, что в данный момент дело кончится большой кровью. Похоже, что теперь Хабиби даже не будет кандидатом в президенты. Вместо него уже окончательно ожидают избрание Мегавати Сукарнопутри - но в союзе с теми же военными и прочими националистическими силами; вообще антииндонезийская кампания в мировых СМИ и поведение австралийского контингента на Тиморе подняла планку национализма до уровня, который был разве что в безумные 60-е годы. Как известно, страна тогда успокоилась только после введения сурового военного режима. Все это абсолютно не нужно ни США, ни Австралии, которая этим осложняет отношения со всей Азией, стоящей на стороне Джакарты, - никому. Если бы дипломаты имели выбор, то с самого начала вся тиморская драма развивалась бы по-иному. Но сейчас пришел иной век. Дипломатия теперь напоминает театр на сцене без занавеса, притом что публика в зале, скажем так - в интерактивном режиме, непрерывно диктует все дальнейшие повороты сюжета и нюансы игры. Актеры в бессилии видят, что вновь правозащитники и прочие Нобелевские лауреаты ведут дело к большой крови, но сделать ничего не могут: глобализация, однако.

В самый разгар кризиса, когда шло поспешное формирование корпуса миротворцев, мне удалось буквально на три часа оказаться в Джакарте и узнать там одну существенную вещь. А именно, что полноценной информации о происходящем на Тиморе в индонезийской столице очень мало - она засекречена. Годами, для того чтобы не только иностранному, но и местному журналисту попасть в Дили, требовалось разрешение военных властей. Это оставалось почти так же и сейчас, при более либеральных порядках. Если бы дело было по-иному, мир гораздо лучше представлял бы себе, кто кого на острове режет и поджигает и почему. Видимо, военные во всем мире повторяют одни и те же ошибки и проигрывают войны там, где не ждали.

Индонезийцы проиграли прежде всего потому, что у их противников был грамотный подход к работе с мировыми СМИ. Здесь надо учитывать еще и особенности национального характера: индонезийцы, особенно яванцы, - люди высокой культуры, мягкие, застенчивые, болезненно деликатные (если не довести их до крайности). Похоже, что они какое-то время просто не могли поверить, что все то, что очевидно и известно у них в стране каждому, будет подаваться в мировых СМИ с точностью до наоборот. И упустили момент, когда надо было вбросить в СМИ порцию фактов, показывающих и другую сторону медали. Кроме того, Индонезия, главная жертва азиатского финансового кризиса, решила сэкономить на такой работе. Впрочем, начинать ее нужно было давно - но, по моим наблюдениям, индонезийские посольства за рубежом ведут себя поразительно пассивно в подобных вопросах.

Сейчас, после индонезийского опыта, начинает казаться, что многие преувеличили роль информационных служб НАТО в войне против Югославии - в том смысле, что эти службы, конечно, не делали всю работу сами. Достаточно было знать, как работать со значимыми, "международными" СМИ. Все прочее происходит просто по инерции - эффект лавины. Журналисты всегда спешат, далеко не все могут или считают нужным разбираться во всех тонкостях ситуации и, как и все люди, любят простые, ясные схемы: "плохой парень - хороший парень". Информационная волна инерционна, повернуть ее так же трудно, как супертанкер, а общественное мнение перестраивается еще медленнее. Хотя это все же происходит. Вот сейчас мировые СМИ уже пишут о том, что косовские албанцы все же немножечко террористы, а сербы, цитирую, "не звери". Скоро будет, видимо, такой же поворот в отношении Индонезии - но за это время произошло множество необратимых событий...

Жаль индонезийцев, жаль сербов, но как бы не пришлось - при худшем повороте событий - жалеть себя. Нам никто не гарантировал, что на очередном этапе бесконечного чеченского кризиса то самое мировое общественное мнение вдруг - именно вдруг и к полному нашему изумлению - не окажется уже на другой стороне. При определенном повороте событий россияне еще могут увидеть, что светские салоны Европы или Америки вдруг начали считать за честь, когда в гостях оказывается настоящий, живой чеченский борец за свободу с его восхитительной трехдневной щетиной, которого надо обязательно представить дочери хозяйки. И тогда даже самые дружественные нам американские президенты не помогли бы: они просто ничего не смогли бы сделать против миллионов убежденных в своей правоте домохозяек. Кстати, как это происходит, показал совершенно абсурдный скандал с "Бэнк оф Нью-Йорк".

В последнее время не раз приходилось слышать разговоры, что пора возрождать внешнеинформационный аппарат, по типу АПН или американского ЮСИС. И еще как надо! И не возрождать, а создавать заново на современной основе. Мы ведь уже в ином веке - веке глобализации и мировых информационных средств массового поражения...