Александра Самарина. События прошедшей недели разворачивались как цепь комических эпизодов, перемежающихся совсем не забавными сюжетами. Никуда не делись из политики два скандала: один – с «антимагнитским законом», другой – с «делом Оборонсервиса». Следствие словно пытается количеством заменить качество: число фигурантов дела все увеличивается, и каждый раз звучат неприятные намеки в адрес бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова, но потом выясняется, что ничего серьезного ему предъявить невозможно.
По части американского усыновления к концу недели появились тревожные сообщения: детей, по суду получивших «добро» на выезд, не выпускают из страны под надуманными предлогами. Ясно, что они уедут, но в этом деле характерна линия поведения местных властей – до последней минуты демонстрировать… Что, собственно? Верноподданнические чувства? Страх ошибиться в трактовке «генеральной линии партии»? Такая вот «забота государства о детях».
Насколько адекватна реакция власти на критику закона? Тревоги экспертов и родителей больных детей для нее не существуют, зато общественное мнение подано на блюдечке: две трети населения, над мозгами которого хорошо поработала телепропаганда, одобряют запрет американского усыновления, а 53% респондентов считают, что он должен быть распространен на остальные страны. Возбудившиеся депутаты во главе с Павлом Астаховым привычно выстраивают потемкинские деревни в виде фантасмагорических обещаний осчастливить всех российских сирот, например, созданием профильного министерства.
Заметим, что премьер Дмитрий Медведев опасной темы не касается. Как и его министры, ранее закон критиковавшие.
Тем временем Дума, принявшая карательный закон, занялась чисткой собственного мундира. Приступ предновогоднего умопомрачения вернулся на Охотный Ряд: в четверг депутаты проголосовали за решение добиться от Первого телеканала данных о зарплате Владимира Познера. Разыгрывается это представление на фоне окончательного увядания деятельности думской комиссии по проверке депутатских деклараций.
Любопытное развитие получила на прошедшей неделе история с убийством Аслана Усояна – Деда Хасана. Поразило освещение этого события в СМИ. В подробностях демонстрируется романтическое прощание с телом, собравшее в столичном морге цвет отечественного преступного мира. Картинка больше напоминала светскую тусовку, чем сборище преступников. То есть мы не только смирились с криминальной реальностью бытия, но еще и смакуем происходящее. Все расставило на свои места решение грузинского правительства. В этой стране должны были состояться похороны, но власти отказались принять самолет с телом Усояна.
Трагический акцент недели: самоубийство в Нидерландах российского оппозиционера Александра Долматова. История эта разрушила большой европейский миф о политических беженцах. В него верил не только Долматов – вся наша либеральная общественность десятилетиями уповала на зарубежную справедливость: мол, заграница нам поможет. Не поможет. Долматов был типичным политическим беженцем – тут даже доказывать ничего не надо, достаточно было факта обысков, проведенных у него дома перед отъездом. Есть вопросы (помимо мотивов отказа), на которые мы не услышали ответов – и вряд ли услышим. Например: как можно было сажать в тюрьму, к уголовникам, молодого человека, вся вина которого – в слепой вере в евродемократию? Как можно было оставить его в этой тюрьме после двух попыток суицида? И, наконец, как можно было допустить, что мама Долматова узнала о случившемся не от сотрудников посольства Нидерландов, а из сообщений СМИ? Приходится признать – бюрократия, как и преступность, национальности не имеет.
Есть вопрос и к российским властям. Впрочем, как и ответ на него. Становится ясно, почему у российских органов правопорядка не хватает рук на борьбу с мафией дедов хасанов – органы слишком озабочены выдавливанием из политики и из страны оппозиционеров.
