Иван Родин. В начале недели прошлой Владимир Путин в очередной статье рассказал, какую демократию он намерен строить в стране, которая, судя по всему, останется в его руках на следующие шесть лет. Никакой коренной модернизации, судя по всему, не ожидается – только тонкая настройка действующей системы. То есть так называемый тюнинг. Одним из элементов которого должно стать интернет-голосование. Например, гражданам предлагается собрать лишь 100 тыс. электронных подписей под пришедшимся им по душе проектом – и тот гарантированно будет рассмотрен Госдумой.
Путин всегда относился к Cети равнодушно, а потому он, возможно, действительно не знает, что в виртуальном мире проблема честного подсчета голосов ничуть не менее остра, чем в реальном. Но слабо верится, что политик его масштаба может не знать аксиомы: в сложных государствах, а Россия таковое и есть, прямая демократия не просто неэффективна, но и опасна. И то, что она быстро превращается в ширму, – не самая большая угроза. К такого же рода странному незнанию стоит, видимо, отнести и требование к Госдуме наполнить реальным содержанием закон о парламентском расследовании. Ведь именно путинский законопроект в свое время были вынуждены принять депутаты, отклонив альтернативный вариант, в котором как раз прописывались более или менее реальные процедуры.
Эти заявления не выглядят удивительными. Просто, похоже, первоначальный сценарий безмятежной кампании дает серьезные сбои. Недаром главный кандидат начал обещать все подряд. Но если корректировку праздничного календаря главе государства будет осуществить несложно, то навести порядок с мигалками президент Путин образца 2000–2008 годов так и не смог.
На прошлой неделе Путин провел около десятка встреч. Причем часть из них – в вынужденных однодневных отпусках. Но и в рабочее время он не переставал в разных аудиториях рисовать картины лучшего будущего.
Не дал забыть о себе и Дмитрий Медведев. Эксперты сейчас наперебой критикуют его за утрату авторитета как в обществе в целом, так и у его отдельных элит. Президент проявил чуткость к критике. На встрече со своими сторонниками он заявил, что демократизация будет не лоскутной, а комплексной. То есть тюнинг получится все-таки не «колхозный». Это был поклон в сторону «рассерженной» общественности. Но при этом выступление Медведева в ФСБ показало силовому аппарату, что борьбу с экстремизмом – политическим в том числе – никто не отменял. А свержение – иной термин и не уместен – главы питерской полиции Михаила Суходольского было адресовано уже всему народу. Оживление Медведева понятно: он сейчас тоже кандидат, но только не в президенты, а в премьер-министры. Хотя советы – не брать на себя хлопотную должность – ему уже делаются публично.
На фоне активности властного тандема российская оппозиция выглядит малокреативной. Лидеры системной, они же кандидаты в президенты Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский и Сергей Миронов, сейчас просто идут верной дорогой. То есть ведут кампанию по олимпийскому принципу, ставящему участие выше победы. И так увлеклись, что даже не замечают все-таки начинающейся ревизии властью своего главного партийного проекта – «Единой России». Несистемная же оппозиция продолжает готовиться к 5 марта, упорно игнорируя тот факт, что улицу Путин у нее уже отнял.
Дарья Гармоненко