В политике: Прифронтовая полоса

Странная фронтовая жизнь продолжается в России. Премьеру Владимиру Путину все-таки удалось вдохнуть жизнь в свой проект, объединяющий единороссов с беспартийными товарищами. Потолкавшись локтями, «народники» сумели заручиться обещанием председателя высшего совета ЕР уступить им 150 мест в предвыборном списке партии власти. Не факт, конечно, что все эти люди попадут в Думу. Зато пополнят ее скамейку запасных. Где, впрочем, и без них тесно: вспомним о кадровом резерве, неумолимо стареющем, годами находящемся в режиме ожидания. Единицы из списка «тысячников» пополнили обойму высшего чиновничества. Так что «фронтовикам» радоваться рановато.

Автор идеи фронта Владимир Путин всю неделю не сходил в экрана. Самый впечатляющий сюжет – поездка премьера в онкологический центр, где он общался с больными детьми. Разговор происходил на фоне разноцветного фасада нового здания. Однако вспоминается, что дом этот замечательный построен с огромным опозданием. И это позор для страны: при возможности 80-процентного излечения детской лейкемии не суметь достроить за 10 лет наполовину возведенный корпус. За эти годы умерли сотни детей. И обогатились, похоже, десятки чиновников. Хорошо было бы узнать имена последних.

Президент Дмитрий Медведев на прошедшей неделе внес существенные поправки в закон о СМИ. Интернет-издания обязаны будут тщательно фильтровать комментарии своих читателей. Потому что на них будут распространяться те же требования, что и на обычные СМИ, – по части наказания за экстремизм. И так совпало, что в эти же дни Министерство экономического развития решило притормозить, по этим же соображениям, выдачу лицензий на прокат кинотеатрам, демонстрирующим «экстремистские» фильмы.

Неожиданное решение проблемы смертной казни предложил на прошедшей неделе Совет Федерации. Глава комитета верхней палаты по конституционному законодательству, заслуженный юрист России Алексей Александров уверен, что есть полезная альтернатива пожизненному сроку. Бессрочные каторжные работы, уверен парламентарий, могли бы стать адекватным наказанием для террористов, наркоторговцев и детоубийц. Идея неплохая, с замахом на экономию бюджета и удовлетворение естественной потребности человека в мести: заставить трудиться на вредных производствах обитателей нескольких отечественных спецучреждений.

Возражений несколько. Первое: что-то не видели мы пока в сообщениях об успехах правоохранительных органов имен крупных наркоторговцев. Думается, в наших реалиях в урановые рудники отправлять будут совсем мелкую рыбешку. И второе. Видела я пожизненников «Черного дельфина» и разговаривала с ними. Для них главное – побыть в любом другом месте, кроме опостылевшей камеры. Они, к примеру, склонны приписывать себе то, что не совершали. Чтобы их свозили на место преступления. На свидание со следователем. С адвокатом. Боюсь, что любая каторга станет для них большим облегчением. Разнообразием в жизни.

Расследование «гей-прайда» продвинулось на прошедшей неделе. Стало известно имя того самого православного хоругвеносца, который сбил с ног кулаком хрупкую лесбиянку – корреспондента «Новой газеты». Однако и здесь у нас все не как у людей: правоохранительные органы упорно объясняют преступление исключительно хулиганскими побуждениями. Что демонстрирует верность советским принципам: раньше считалось, что у нас секса нет, а сегодня – что нет гомофобии.