Григорий Заславский В понедельник появился приказ министра культуры об увольнении народного артиста России Сергея Стадлера с поста ректора Петербургской консерватории, во вторник приказ был отозван – выяснилось, что известный музыкант, предупрежденный, причем официально – об этом «НГ» сообщили в Министерстве культуры – о грядущем расставании, взял больничный. В конце недели его, больного, вызвали в Следственный комитет в связи с выявленными в учебном заведении финансовыми нарушениями. Оттуда он уехал в карете «скорой помощи».
В Минкульте рассчитывают на благоразумие Стадлера, видя благоразумие в том, чтобы, как поется в известной песне, «благодарно принимать» всё, в том числе «и дату своего ухода». А пока, конечно, хочется пожелать Сергею Валентиновичу скорейшего выздоровления.
Другая, хотя отчасти и особенно в перспективе, похожая история разворачивается в Музее декоративно-прикладного и народного искусства. В Википедии про его нынешнего директора Маргариту Баржанову сперва сообщается: «российский политический деятель, депутат Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации III и IV созывов (1999–2007 годы)... Работала в разных комитетах и комиссиях Государственной Думы: по энергетике, транспорту и связи; по образованию и науке; по бюджету и налогам; по вопросам профилактики безнадзорности, беспризорности и наркомании среди несовершеннолетних и молодежи и др.». Против нее ополчились сотрудники, причем если недавнее письмо против директора Третьяковки Ирины Лебедевой было анонимным, то против Баржановой люди выступают, не скрывая имен. Сколько можно судить, у Лебедевой тоже накопились недоброжелатели внутри музея, но Баржанова одновременно успела настроить против себя и музейное сообщество, то есть сегодня защитить ее, пожалуй, уже и некому, партия – конечно, наш рулевой, но при таком жестком противостоянии, думается, помогать не станет. И всего скорее – Минкульт направит ее по пути Валентина Родионова и Сергея Стадлера, по 278-й статье, части 2-й Трудового кодекса. Альтернатива – потеря музея, что, конечно, хуже.
Приятная музейная новость. На церемонии «Инновации» директор Музея архитектуры Ирина Коробьина наконец объявила о том, что сенатор Гордеев передал музею половину Дома Мельникова. Решение принято было еще в конце прошлого года, но оставались некоторые судебные формальности, которые, надо понимать, ныне устранены.
В Театре Маяковского незамеченным прошел день «Х» – и.о. худрука была назначена ведь до 8 апреля. Никого не нашли! Звали Адольфа Шапиро, который официально пока ответа не дал, хотя скорее всего откажется. Называли Сергея Голомазова – это вряд ли. Кстати, могли бы обратить внимание на Константина Богомолова – молодой, что уже хорошо, успел поработать очередным у Табакова и – что важно для театра с традициями – учился у Андрея Гончарова. Хотя... Что Гончаров? Были, конечно, у него хорошие спектакли, но клясться его именем, как Станиславским или Мейерхольдом? По-моему, нелепо.
В субботу вечером в клубе «Мастерская» я был на концерте «Шерри Бренди», что обычно означает дуэт двух сестер, где у обеих консерваторское образование, которые вместо арий поют песни 20–50-х, вообще разных лет. Тут одна сестра, Варвара Турова, простудилась, солировала Анна Хвостенко, Турова, правда, аккомпанировала двум или трем песням на фортепиано, все остальные пелись под аккомпанемент музыкантов группы Klezmasters. Хвостенко пела замечательно, песенки вроде бы немудреные, но голос, во-первых, замечательный, во-вторых, она как-то очень точно передает в интонации время, эпоху, одновременно и бодрящую, и печалящую, с кабаретным изяществом. Говорят, все вместе так обаяло Кирилла Серебренникова, что тот позвал ее петь в «Золотом петушке», которого режиссер ставит в Большом театре.
Дарья Гармоненко