В политике: Дела большие и малые

Какие только письма не приходят в адрес президента. Иногда довольно странные. К Дмитрию Медведеву на прошлой неделе – после расстрела московских туристов в Приэльбрусье – обратились жители Кабардино-Балкарии. Они попросили главу государства отменить запрет на въезд отдыхающих в регион, введенный полпредом Александром Хлопониным. А также «дать поручение СМИ объективно освещать ситуацию в зоне отдыха туристов». При этом авторы послания признали, что введение режима КТО «позволяет быстро и качественно нормализовать ситуацию в районе», однако «закрытие курорта ставит под угрозу физическое выживание семей, чей доход напрямую связан с туризмом». Иначе говоря, российской власти советуют отказаться от быстрой и качественной нормализации обстановки, угрожающей сегодня туристам, ради финансового благополучия региона. Хотя логичнее было бы написать подобное тем, кто мешает зарабатывать на туристах, убивая их на горных дорогах и взрывая подъемники.

Между тем прошедшая неделя оказалась для Медведева в каком-то смысле переломной. Впервые социологический опрос показал, что главу государства перестали воспринимать как человека Владимира Путина. Три года назад, по данным фонда «Общественное мнение», больше половины опрошенных граждан (53%) называли его сильной стороной близость к Путину. Сейчас этих людей почти вдвое меньше – всего 30%.

Одна из причин этого явления среди прочих – активная законодательная деятельность президента. Как раз на прошлой неделе Госдума приняла в третьем чтении инициированные им поправки в Уголовный кодекс, отменяющие нижние пределы наказания за нетяжкие преступления. Правда, либерализация экономических статей УК, за которую ратует президентский Институт современного развития и либеральное крыло «Единой России» в нижней палате, пока так и не состоялась. А то, что уже стало законом, пока не действует. Как, например, запрет держать больных бизнесменов в СИЗО. Оказывается, препятствует этому благородному начинанию отсутствие комиссий, которые должны решать, насколько болен человек. И никто не может обязать правоохранителей такие комиссии наконец создать. Вот вам и бумажный либерализм┘

Любопытное и ожидаемое развитие на прошлой неделе получила история с интервью Натальи Васильевой, пресс-секретаря Хамовнического суда. С одной стороны, она проверилась на полиграфе, предоставленном общественной организацией «Агора». Прибор продемонстрировал ее уверенность в том, что автором текста приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву не является судья Виктор Данилкин. Последний, однако, заявил в телеинтервью, что автор – именно он, а его помощница клевещет: она не имела отношения к документу. Заметим, однако, следующее. Позиция Данилкина ясна: он не подает иска против своей помощницы, поскольку кассация приговора пока не состоялась. Позиция Васильевой не вполне прозрачна: с одной стороны, она жалеет Данилкина, но с другой – не может не понимать, что обвиняет его в тяжком преступлении. Поистине – боже, защити меня от друзей... В силу возраста и должностных обязанностей, которые долгое время исполняла Васильева, ее трудно заподозрить в юношеской непоследовательности и порывистости.

Настоящие политические события происходят, как и раньше, в стороне от официальных политических площадок: партий и законодательных органов. Если там и идет борьба, то мелкотравчатая, за кресла, за должности после отставки, за трудоустройство близких. Фантазия у российских парламентариев небогатая: депутаты тянут за собой в многочисленные российские Думы, начиная с Государственной, родственников – жен, детей, а иногда и родителей. Предопределенность власти внушает уныние. Не только члены тандема пообещали договориться в узком кругу, кто из них осчастливит россиян. Но и партия власти уже составила списки «народных избранников». Не попавшие в перечень спешно уползают с Охотного Ряда. Пока в цене. Последняя жертва очевидного вычеркивания из сакрального списка ЕР, зафиксированная на прошедшей неделе, – глава комитета Госдумы по информационной политике Валерий Комиссаров.