Александра Самарина. Прошедшая неделя принесла два события, первое из которых сильно удивило, а второе, напротив, показалось закономерным.
Миролюбивая давосская речь Владимира Путина о вреде государственного вмешательства в экономику звучала так, словно не имела никакого отношения к многолетним действиям российского правительства. Наблюдатели были ввергнуты в полнейшее недоумение. С одной стороны, хорошо, что Путин так далеко ушел от Мюнхена. С другой, понятно – кризис на пороге, надо дружить домами и инвестициями. Однако: не означает ли речь российского премьера решительный переход к либерализму?
Пока Запад пытался объяснить столь резкий перепад политического давления с Востока, российские чиновники в субботу спешно выводили на улицы подчиненных, демонстрируя поддержку антикризисных мер правительства. Главная тема этих манифестаций: спасибо Путину и Медведеву (такая последовательность обнаружилась на единороссовском митинге в Москве) за наше счастливое детство. О счастливой старости речь не шла: и слава богу. Потому что уже наутро такой лозунг выглядел бы кощунственным.
В ночь на воскресенье сгорел вместе с двумя десятками постояльцев очередной дом престарелых. На этот раз – в Республике Коми. Печалит полная запрограммированность подобных ЧП. В нынешней истории пока много неясного. Однако если комиссия МЧС, направленная в регион по специальному приказу президента, попытается свести причины происшедшего к банальной пьянке самих сгоревших (такого рода сообщения уже звучат в информпространстве), это покажется малоубедительным. Быстрая реакция главы государства – это хорошо. Но возникают вопросы, на которые, похоже, мы никогда не услышим ответа. Например, такой: почему за десятилетие процветания и сумасшедших доходов от нефти мы так и не удосужились привести в порядок эту деликатную сферу нашей жизни? У нас что, миллион богаделен? Построить их все заново, по современным стандартам, набрать достойный персонал – такие уж огромные это были расходы? Мы охотно бросаемся на амбразуру, когда надо помочь Палестине. Но нам плевать на собственных одиноких стариков.
А главное: ведь были уже звоночки. И первый, и второй, и двадцать пятый. Горели дома престарелых, рушились сельские школы – и не было в помине никакого кризиса. А был всеобщий кайф от иглы и трубы. И неясное бормотание чиновников, обещавших во всем разобраться и все-все исправить. И полное отсутствие знаковых отставок по этому поводу.
Ни одна политическая партия – в том числе и самые наилиберальнейшие, сегодня смело критикующие «Единую Россию», – не сделала своим лозунгом именно этот участок борьбы. Слишком невыгодно с точки зрения быстрого пиара: пожилые люди не умеют ни связно поблагодарить благодетелей, ни щегольнуть перед камерой интерьером своих убогих апартаментов.
Положение в этой области неисправимо. Нынешняя система власти, заменившая естественную конкурентную ротацию переброской чиновников с одного места на другое, обернулась поголовной безнаказанностью. В условиях отсутствия внятной политической оппозиции это смертельный (для социально незащищенной части населения) номер.
Между тем конкурентам партии власти на прошедшей неделе пообещали закон, где будет заново расписано (очевидно, в сторону увеличения) время выступлений парламентских деятелей в теле- и радиоэфире. Однако проблема не так проста, как кажется. Механическое распределение времени между представителями оппозиционных партий – не признак демократизации общества. В кризисный период это скорее свидетельство озабоченности власти ситуацией, когда на плечи единороссов ложится ответственность за ухудшение экономической и социальной обстановки в стране. Налицо стремление вывести «Единую Россию» из-под огня жесткой критики, поместив ее дискуссии с управляемой оппозицией в управляемое поле госканалов, да еще при явных временных преференциях ЕР. Впрочем, отказ единороссовских конкурентов от собственных законодательных усилий в этой области, их упование лишь на политическую волю президента выглядит не менее удручающим. Получается, что оппозиция не готова воевать за свои права, но вполне готова принять их от власти в подарок. А дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят.
