В культуре: Существенные потери

«Виртуозы Москвы» понесли потери перед новогодними концертами.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

Неделя запомнится потерями, в культуре – существенными. В понедельник больше всего говорили о нападении на двух музыкантов из оркестра «Виртуозы Москвы». Оба в тяжелом состоянии лежали в тот момент в больницах. Нападения скорее всего друг с другом не связаны, но от этого не легче. К середине недели, правда, объявили о задержании нападавших и о том, что похищенная скрипка тоже обнаружена. Рост агрессии свидетельствует о кризисе куда ярче, чем все заверения в том, что кризиса у нас и в помине нет. Или только в помине и наличествует...

Невосполнимые потери: в Париже умерла Валентина Кропивницкая, жена Оскара Рабина. Из знаменитой лианозовской школы, то есть это – бульдозерная выставка и, конечно, много чего еще. В Москве в пятницу скоропостижно скончался Николай Афонин, до недавнего времени – ректор Щепкинского театрального училища, с позапрошлого года, когда появилась эта должность, – президент этого же самого училища. А в Лондоне умер Гарольд Пинтер, выдающийся драматург, нобелевский лауреат.

С Николаем Николаевичем Афониным в Малом театре попрощаются завтра. Он был замечательным театральным педагогом школы Малого театра, которая, если можно так сказать, не только себя привыкла обслуживать. Вот и ученики Афонина – очень разные – Анатолий Белый, Петр Красилов, сестры Арнтгольц, Влад Маленко... Первое, что видят те, кто переступает порог Щепкинского училища, – слова Михаила Семеновича Щепкина: «Священнодействуй или убирайся вон!» – такую альтернативу великий русский актер предлагал коллегам. Афонин к театру, к сцене относился с таким вот старорежимным трепетом – пожалуй, с таким только отношением и можно преподавать и руководить старейшей театральной школой России. Можно назвать его человеком несколько старомодным: на днях вот отмечали столетие Плятта, который болезненно относился к, например, водолазкам, полагал, что актер всегда должен быть в костюме, сам носил галстук и бабочку. Вот и Афонин следовал таким вот правилам... В театре же общение всегда складывается сложно – искренность не входит в число обязательных актерских добродетелей, а в разговоре с Афониным можно было быть уверенным в его человеческой искренности, и высокопарность, и пафос были частью его редкой по нынешним временам – а особенно редкой в театре – человеческой натуры, точно сам он был из спокойного, в ином ритме существовавшего ХIХ столетия... А умер скоропостижно, стало плохо в машине и – всё.

Пинтер – все знали – давно и тяжело болел, из-за болезни отменял интервью и даже за Нобелевской премией не поехал – отозвался видеообращением. И был поражен, что его услышали. Часто Нобелевский комитет упрекают в избыточной политизированности выбора, премия Пинтеру – как раз из таких, вызывающих сомнения. Он был и вправду выдающимся драматургом, одним из величайших в ХХ веке, но за несколько лет до того, как его заметил Нобелевский комитет, официально объявил о завершении драматургической карьеры. Писал стихи, в которых клеймил Джорджа Буша (въезд в США ему в итоге был запрещен), Тони Блэра (за Ирак и прочие «достижения» Пинтер требовал, чтобы Блэру объявили импичмент). Два года назад Пинтер, модельер Николь Фархи, писатель и актер Стивен Фрай создали еврейскую организацию, которая заняла особую позицию по израильско-палестинскому конфликту. А нынешней осенью, уже незадолго до кончины, успел осудить Буша за то, что поддерживает Грузию: «Мне кажется очевидным, что российское вторжение в Южную Осетию было ответом на грузинское вторжение в эту страну. Поэтому я могу найти существенные оправдания российскому вторжению. Настоящие глубины политического лицемерия открываются мне в том, что западные державы под предводительством Буша фактически обвинили Россию во вторжении в суверенное государство. По-моему, это не просто жалко, это почти смешно. Из всех людей на земле именно Буш, кажется, совершенно забыл о том, что сам вторгся в Ирак в 2003 году и на его совести смерть более миллиона людей. И то, что Буш порицает Россию за вторжение в суверенное государство, переходит всякие границы приличия». Но при всей политизированности Нобелевский комитет умеет точно формулировать. Пинтера наградили за то, что вернул театру его основные элементы – замкнутое пространство и непредсказуемые диалоги, где люди оставлены на милость друг друга и ложь невозможна. Это так точно.