Как остановить войну в Афганистане

Что за война идет сегодня в Афганистане? На этот, казалось бы, простой вопрос не так просто ответить, как кажется. А без четкого понимания характера и сущности этой войны, принимающих в ней участие сторон, в серьезном анализе не обойтись.

Конфликт в Афганистане – это, безусловно, многоступенчатая, многоуровневая, гибридная война. Она имеет весьма умело замаскированные глубокие тылы (как внутри страны, так и за ее пределами), состоящие, в свою очередь, из трех элементов.

Первый – это война региональных спецслужб, которые преследуют свои интересы, как они их понимают и представляют. Война эта ведется с использованием всех технологий и средств гибридных войн.

Второй – внутренние противоречия в стране, с которыми сталкиваются афганцы, и которые в свою очередь служат фасилизатором (оказывают содействие. – «НГ») деятельности зарубежных спецслужб и обеспечивают продолжение войны.

Третий – это война криминальной экономики, преступных синдикатов.

Как же можно достичь мира в такой войне? Если это вообще возможно.

Представляется, что для достижения такой цели необходимо решить несколько задач.

Во-первых, одержать победу над этой «разбросанной», партизанской войной, что возможно лишь такими же партизанскими методами, используя тактику «Удар – отход». Ведь, как показывает мировой опыт, участие регулярной армии в конфликтах с ярко выраженными элементами гибридности – полная бессмыслица, которая приводит лишь к огромным, нескончаемым, перманентным потерям, как людским, так и материальным.

Потребуется наличие весьма эффективных, профессионально обученных специальных служб. Таким образом, теоретически, можно будет со временем умиротворить внутренние аспекты межафганского конфликта.

Остается вопрос – а как же в такой ситуации можно будет поступить с двумя другими факторами этой войны: гибридно-спецслужбистскими и с преступной экономикой? Эти два элемента, как известно, имеют трансафганские корни, именно потому эта война так долго продолжается, и конца ей не просматривается до сих пор.

Другими словами, война в Афганистане в большей мере идет на тактическом уровне, в то время как на стратегическом уровне эта война давно пребывает в глубоком тупике.

Смогут ли афганские спецслужбы и вооруженные силы в целом, достичь такого уровня развития и устойчивости, когда они будут в состоянии совершить соответствующие цельно-точечные операции в тылу террористических организаций, в их тренировочных лагерях и в местах дислокации? Пока эти вопросы остаются открытыми.

Во-вторых, необходимо будет объявить жесткую (если не жестокую) войну преступной экономике, то есть надо будет уничтожить источники финансирования войны в Афганистане. Дипломатическая служба Афганистана должна еще больше активизироваться и вести предметную, целенаправленную деятельность, с тем, чтобы создать региональный консенсус с целью «высушить» внеафганские корни преступной экономики, подпитывающей терроризм.

На мой взгляд, ключевой задачей сегодня является поиск путей выхода из стратегического тупика афганской войны.

Деятельность правительства Афганистана с военно-политической точки зрения за последнее время претерпела серьезные изменения. К примеру, если проследить развитие ситуации в стране хотя бы за два последних месяца, то станет очевидным заметное улучшение координации действий и единство подходов к стратегическому планированию на уровне высшего руководства Афганистана.

На этом фоне еще больше бросаются в глаза интрига и последствия переговоров с представителями «Талибана» (организация запрещена в РФ), которые почти год вел спецпосланник США Залмай Халилзад. Всем была очевидна закамуфлированность этих так называемых «переговоров»: Халилзад и его команда называли свой диалог с талибами «переговорами о мире», хотя это совсем не соответствует действительности. Залмай Халилзад и его «собеседники» – находившиеся в Катаре талибские «политические мулы», как известно, вели диалог исключительно о выводе американских войск из Афганистана и о том, что «Талибан» в будущем не будет сотрудничать с другими террористическими организациями, в частности, с «Аль-Каидой» (запрещена в РФ). Подчеркивалось, что подобные организации не будут получать, как при талибском режиме, убежище на территории Афганистана. В целях закрепления этих договоренностей и претворения их в жизнь был подготовлен даже проект специального американо-талибского соглашения. Впрочем, в итоге оно так и не было подписано.

Встречи Халилзада с талибами, объективно говоря, были неким обновленным рецептом начала новой кровавой войны в Афганистане. И надо быть либо политическим банкротом, либо абсолютно слепым, чтобы этого не видеть.

«Миссия» Халилзада, главным образом, преследовала целью иметь на афганском направлении какие-то «шумные подвижки» к ноябрьским президентским выборам 2020 года в США. Американские политтехнологи хотели предъявить потенциальному электорату в своей стране соглашение с «Талибаном» – политическое достижение, которое должно было означать «достойное окончание» администрацией Дональда Трампа долгоиграющей, изнурительной войны в Афганистане.

Если проследить некоторые похожие «мирные процессы», имевшие место в современной международной истории (их было не менее 20 за последние 30 лет), в том числе в самом Афганистане, то можно зафиксировать следующие моменты:

– такие процессы требуют создание атмосферы доверия, а это занимает значительное время;

– стороны мирного процесса (как внутри страны, так и за ее пределам), соответственно, должны достичь консенсуса – внутреннего и внешнеполитического, как на региональном, так и на международном уровнях;

– постепенность проведения реальных мирных переговоров.

Проведенный же в спешке «диалог» посла Халилзада с «Талибаном» походил на скоростной поезд с десятком вагонов, которые надо было очень быстро, практически на одном дыхании пробежать. Этот скоростной экспресс назывался «Доха», пересадки в другие поезда, а также остановки по требованию не предусматривались. При этом грубо игнорировался даже официальный начальник «железной дороги», в лице законного правительства Афганистана: за спиной официального Кабула, его судьбу хотели решить безбилетные пассажиры того самого «скоростного поезда» – американцы и талибы. Таким же образом проходили встречи с делегациями «Талибана» и в столицах других стран. Как показывают международная и правовая практика, такой подход к переговорам в абсолютном большинстве случаев является деструктивным, несправедливым и находится в прямом противоречии с таким основополагающем принципом международного права как национальный суверенитет государства.

Надо отметить, что достижение реального мира в Афганистане для «Талибана» в настоящее время и при существующих политических условиях не является приоритетной целью. «Талибан» не желает скорого окончания войны, а его участие в различных переговорных проектах – тактическая задача, которую лидеры боевиков решают в целях еще большей легитимности своего статуса. Талибы хотят позиционировать себя в обозримом будущем как альтернативу нынешней власти в Афганистане и добиться создания параллельного правительства. Приверженцами мира в стране лидеры «Талибана» точно не являются.

Только с помощью усиленного военно-политического давления на «Талибан» можно вынудить эту террористическую структуру покончить с войной и сделать мир своей подлинной стратегией. Немаловажной является изоляция и оказание давления на поддерживающих талибов некоторые влиятельные круги и государства в регионе (речь идет, прежде всего, о политико-дипломатическом давлении). Только в этом случае перспектива достижения постепенного мира в Афганистане станет более-менее реалистичной.

Достоверные факты свидетельствуют о том, что именно сейчас обострились противоречия между военным руководством и политическим крылом «Талибана» как раз по вопросу достижения мира и способов ведения мирных переговоров. Военное крыло талибов уверено, что оно в состоянии одержать победу на поле боя, что на самом деле является несбыточной иллюзией. В то же время, такая уверенность террористов может привести к еще большему обострению вооруженного конфликта.

На наш взгляд, так называемые «мирные переговоры» по Афганистану (которые, как оказалось, были далеко не мирными) должны быть пересмотрены и перезагружены: в будущих вероятных переговорах должно принять участие правительство Афганистана. Более того, талибы должны согласиться с принципом, принятым в процессе любых мирных переговоров, то есть заявить о прекращения огня и приостановке террористических вылазок в Афганистане. Только в таком случае можно будет поверить в «добрую волю» политических лидеров и полевых командиров «Талибана».

Проведенные 28 сентября президентские выборы в Афганистане еще больше закрепили легитимность официального афганского правительства, придали уверенность в принятии им стратегических решений. В том числе, и в поиске формулы подлинного национального примирения.

В реализации любых мирных проектов в Афганистане не обойтись без учета «пакистанского фактора». Будучи главным (тайным и явным) игроком исключительно на поле «Талибана», Пакистан еще ни словом, ни делом не доказал что действительно выступает за мир на афганской земле. Эта страна все еще является бесспорным препятствием на пути установления реального мира в Афганистане. Пакистан, несмотря на умиротворяющую риторику его лидеров, все еще не является объективным партнером Афганистана по мирному урегулированию, ибо действия Исламабада вызывают, как всегда, сомнения в его искренности.

Исламабад давно ведет двойную игру, как с Афганистаном, так и с международным сообществом. Недоверие к пакистанской стороне может быть устранено через создание общей рамочной комиссии, в рамках которой стороны должны будут четко определить свои национальные интересы и границы своих реальных и объективных возможностей, переступать пределы которых они ни при каких обстоятельствах не будут. Таким образом, могут быть обозначены предпосылки для создания долгосрочной атмосферы доверия между Афганистаном и Пакистаном.