Ток-шоу как часть социальной миссии

Дмитрий Киселев: «Моя задача – проявить позицию собеседника».
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

– Дмитрий, в прошлом сезоне «Национальный интерес» выходил за полночь, а в нынешнем – выходит в субботу днем. Почему, из соображений рейтинга?

– Это заведомо не самая рейтинговая передача, не то, на чем можно заработать (а канал наш финансово независим, следовательно, вынужден зарабатывать деньги). Скорее, эта передача – часть некой социальной миссии канала. Глубоко общественными проблемами у нас в стране интересуется меньшинство населения, но и оно должно иметь право выбора и возможность смотреть то, что хочет. А раз так – эта передача найдет свою аудиторию, куда ни поставь ее по времени. Что же до времени выхода в эфир, то его по своим соображениям устанавливает Дирекция программ канала.

– Вы участвуете в выборе темы и гостей? Или этим занимаются редакторы?

– У меня нет таких редакторов. «Национальный интерес» отталкивается от некого информационного повода, случившегося на неделе. Иногда это событие-происшествие (СПС набрал 16% голосов на выборах в Перми), иногда – событие-явление (бездорожье в России). Я выбираю и изучаю тему, пишу сценарий передачи – а он действительно прописан, и жестко – и выхожу с этим в прямой эфир. Разумеется, руководству обычно известна тема и основные гости программы. Не вижу мотивов, почему я это должен скрывать, ведь мы работаем в одной команде и в системе общих ценностей.

– В ток-шоу проблем решить нельзя, но поставить вопросы и обсудить их – можно. А можно делать это без крика?

– Мы позиционируем себя как передачу, где не плещут соком друг в друга. До эфира я провожу со своими гостями тренинг: «Дорогие друзья, вы попали в особую телевизионную среду, где не принято повышать голос, перебивать друг друга, узурпировать слово┘ Здесь не переходят на личности... и вообще ведут себя прилично». Более того – ведь у нас нет стола, и моих героев покажут целиком и во всех деталях.

– Так вы не только подавляете людей своим безукоризненным внешним видом, но и третируете инструкциями?

– Что вы, тренинг я провожу очень доброжелательно и максимально вежливо, с доброй долей самоиронии. Ведь человек оказался на неизвестной ему территории, он должен быть предупрежден и вооружен. В конце концов, моя задача – не спорить, а максимально проявить позицию собеседника. Драматургический конфликт, разумеется, тоже необходим, но возделанный и культурный.

– Плюсы прямого эфира понятны. Есть ли минусы?

– Есть – и большие. Это только кажется, что в прямом эфире существовать свободнее, на самом деле – нет. Человек боится, что не уложится по времени, ему сложно на ходу кратко сформулировать мысль, не начать от волнения «бекать» и «мекать». Если не создать определенной атмосферы, он будет крайне скован. А создавать ее сложно еще и потому, что на 44 минуты передачи – три фиксированные рекламные паузы. Только разговорились – пауза, надо заново поднимать градус дискуссии. Для профессионала это привычная болезненность, для нормального человека – вещь противоестественная.

– Вы можете позвать в эфир представителей оппозиции?

– У меня в студии неоднократно была оппозиция. В предпоследнем выпуске лидер КПРФ Геннадий Зюганов, в последнем – лидеры СПС Никита Белых и Леонид Гозман.

– А другая оппозиция – Касьянов, Каспаров, Рыжков?

– Для меня это не оппозиция. Они скорее маргиналы. Кто-то обижен, для кого-то это хобби, кто-то утратил чувство реальности, называя нашу политическую систему фашизмом. Их поддержка в обществе – менее одного процента, а чаще вообще социологически не прощупывается. Это некая политическая экзотика. Можете ли вы представить, чтобы политиков с таким рейтингом показывали в ключевых программах ведущих американских или европейских каналов? Пусть они хотя бы выиграют где-то в региональных парламентах, а потом можно будет подниматься и на федеральный уровень. Вот СПС взяли 6 мест из 60 в Заксобрании Пермского края, мы их и пригласили. Если кто-то не прощупывается в обществе, то я не вижу смысла направлять на него увеличительное стекло федерального канала и представлять таким образом искаженную картину мира, смущая тем самым публику┘

– В последней передаче появлялась заставка с изображением Екатерины Второй и цитатой из нее...

– Надеюсь, что это украсило программу, дало ей масштаб, глубину, исторический объем. Мне хотелось связать наших правых с исторической традицией России, показать, что правые – тоже наши, они не выскочили, как заяц из кустов, и не свалились с неба. Екатерина Великая была склонна к правым либеральным идеям, признавала свободу ценностью и вырвала из крепостничества первый миллион крестьян. Реформатор Столыпин был правым либерал-консерватором, любил повторять «сначала успокоение, потом реформы». Наш зритель чистосердечно ждет от ведущего резюме и интерпретации сказанного. Отстраненность, даже в новостях, он воспринимает как пренебрежение к себе.

– Телевидение считает себя бизнесом, а не кафедрой. Однако оно может формировать сознание нации так или иначе.

– А мы и хотим формировать! Вот Солженицын говорит о самоуправлении, способности общества к самоорганизации как критерии демократии... Я не против самоорганизации, но и не отрицаю ценности организации, тем более что это наше отечественное телевидение. И если оно организует сознание, то можете считать это тоже элементом самоорганизации общества. Телевидение – самый мощный инструмент общественного влияния, должно в этом участвовать, а неучастие – есть безответственность и, если угодно, предательство собственной страны. Что касается ТВ как вида бизнеса┘ Бизнес регулируется законами, и некоторые его виды запрещены и подсудны. Следовательно, и ТВ-бизнес, как несущий в себе потенциальные опасности разрушения ценностей общества, должен регламентироваться, иметь ограничители. Я считаю социально безответственным показывать по телевидению технологии насилия, убийства, людоедство, маньяков┘ Тогда нивелируется представление о добре и зле, идет игра на понижение. Господа, если вы хотите на этом зарабатывать, разрушая культуру и мораль, – отдавайте себе в этом отчет, а не притворяйтесь, что ничего не понимаете!

– Сейчас много говорится о необходимости создания общественного телевидения.

– Фактически общественное телевидение уже есть – это наш канал «Россия», в том смысле, что он выполняет общественно-полезные функции. Все остальные разговорчики на тему – форма бизнеса. Или форма захвата какого-нибудь канала. Я не верю в искренность этих разговоров хотя бы потому, что важный компонент телевизионного производства и вещания – деньги. Сперва появятся инвесторы, потом все это превратится в некий частный канал...

Общество – это когда один гражданин берет на себя ответственность за жизнь другого гражданина. Многие ли у нас на это способны? И в этих условиях новое «общественное ТВ»? Убежден, что содержательно оно уже есть. Счастлив, что работаю в по-настоящему здоровой среде, в социально ответственной команде. Так что пока другие говорят, Олег Добродеев уже сделал то самое общественное телевидение.