Сергей Варшавчик
Илье Кузьменкову хочется сильных эмоций.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
-Илья, трудно ли из пиарщика превращаться в информационщика?
– Из пиарщика в информационщика превращаться гораздо проще и приятней, чем из информационщика в пиарщика. Потому что я с 1988 по 1993 год был репортером, а затем заместителем руководителя информационной службы в тогдашнем АПН – ныне РИА Новости. К тому же последние пять лет я к пиару не имел практически никакого отношения, занимаясь бизнес-консалтингом.
– Не тяжело пришлось на новом месте, ведь канал REN TV выделялся среди прочих своим, как говорится, «лица необщим выраженьем», причем именно из-за своих информационных программ и ушедшей со скандалом Ольги Романовой?
– 27 февраля у нас возобновился выход ежедневного аналитического журнала «24 часа» в 23.30 с одним ведущим, Михаилом Куренным. Наверное, можно о нем говорить как о некотором восстановлении ежедневной аналитики после паузы, связанной с уходом Романовой. Мы возобновили жанр присутствия гостя в студии. За это время у нас были – в прямом эфире – Касьянов, Белых...
– А Владимир Рыжков и Гарри Каспаров – персоны нон-грата на других каналах?
– Хотите, завтра покажем Рыжкова (вызывает Игоря Барчугова, шеф-редактора программы «24» в 23.30). Игорь, давай придумаем какой-нибудь информационный повод, чтобы пригласить Владимира Рыжкова. Что у нас актуального может быть? Ага, тема переезда Конституционного суда, например! Может быть, в связи с этим он порассуждает в контексте 2008 года?
– А для Каспарова какой у вас информационный повод?
– Каспаров? Реформы ЖКХ! Давайте завтра позовем Рыжкова, а послезавтра Каспарова? (Барчугов: – Давайте. Если есть ваша санкция).
– Ничего, что я вторгаюсь в вашу редакционную политику?
– Ничего, ничего. (В итоге сюжет с Владимиром Рыжковым был показан в программе «24» 14 марта. – С.В.)
– Что за эти несколько месяцев удалось сделать и чего не удалось?
– При том, что новости были всегда одним из важных элементов дифференциации канала в целом, с точки зрения обеспечения служба находится в непростом положении. Не хватает камер, старые форматы, надо заниматься корсетью. Кроме того, теснота. Вся информационная служба располагается в пяти комнатах на седьмом этаже, в которые набиты сотрудники. Однако недавно удалось ситуацию немного улучшить: сейчас закупаем новое оборудование, повышаем зарплаты.
– А сколько сейчас сотрудников?
– Свыше 100 человек.
– Говорят, что с вашим приходом их количество сильно увеличилось?
– Да нет. Человек пять ушло, человек пять пришло.
– Вы обсуждаете с Марианной Максимовской верстку ее программы?
– Нет, тексты ее программы не смотрю. Иногда обсуждаем, какой корреспондент куда поедет, поскольку у нас общая корреспондентская сеть. Когда ей нужен совет – а это бывает очень редко, – она ко мне обращается. А в целом это один из самых высокопрофессиональных людей на сегодняшний момент на телевидении и по большому счету мое участие в ее программе минимально.
– А вы, в свою очередь, советуетесь с генеральным директором?
– Я подчиняюсь ему напрямую и в основном мы с ним обсуждаем и анализируем рейтинги, обсуждаем пути их повышения, потому что для него, как руководителя корпорации, это бизнес.
– Кто ваши конкуренты?
– По аудитории, наверное, ближе всех НТВ. Исторически НТВ был каналом, который в наибольшей степени говорил не просто о том, что произошло, но что произошло на самом деле. И это та ниша, которую в наибольшей степени сейчас занимаем мы. К сожалению, сейчас страна находится в периоде застоя и мы наблюдаем на каналах, с одной стороны, недостаток событийной канвы в политике, а с другой стороны, отсутствие интереса к политической информации в обществе. Все большее количество людей готово удовлетвориться поверхностным представлением происходящего, а не желанием зайти за «кулису». И в этом смысле основная конкуренция идет не внутривидовая – между информационными службами, а межвидовая – между информацией и развлечением. С моей точки зрения, у нас нет четырех или пяти каналов. У нас есть один канал и к нему пять «кнопок». Потому что контентно – это один голос, и мне кажется, что все, что этот голос мог сказать, он сказал. В итоге по всем исследованиям мы видим, что происходит процесс перемещения телезрителей, особенно молодой части, с информационного телевидения в развлекательное. Что здесь первично, а что вторично – это вопрос немного лукавый и неразрешимый. Общество ли хочет развлечений и поэтому телевидение кормит его ими или телевидение навязывает обществу свои вкусы? Однако при кажущейся пестроте и мозаичности нынешнего телевидения мы, по сути дела, имеем единый мессидж.
– Как выстраиваете приоритеты в новостях?
– Паркетные новости практически никогда не идут у нас, тем более, первыми. Также у нас нет обязанности давать первых лиц, и сам по себе факт, что президент встречался с кем-то, для нас не является основанием для показа этого сюжета.
– В чем вы видите ваше отличие от информационных программ других каналов?
– В первую очередь это объективность и разнообразие мнений. Можно ли представить себе на других каналах появление Касьянова?
– Где, на ваш взгляд, та грань, которая отделяет информационное телевидение от пропагандистского?
– Полагаю, чтобы информационно-аналитическая программа не стала пропагандистской, необходимо предоставление зрителям всего спектра событий и мнений.
– Хотите сказать, что акционеры никак не влияют на редакционную политику?
– Вы знаете, почему-то даже обидно. Хотелось каких-то сильных эмоций.
– Почувствовать себя жертвой репрессии?
– Да, не хватает некоторой остроты. Когда в прессе активно обсуждалась тема Романовой, к нам был более высокий зрительский интерес.
– Так увольте кого-нибудь, желательно со скандалом, и интерес вернется. Кстати, как вы относитесь к уходу Романовой?
– Я считаю, что если бы этого скандала в принципе не было...
– ...его стоило бы придумать?
– Нет! Лучше бы его и не было! Но в ситуации уже случившегося скандала, как некоего безусловного факта, единственным возможным выходом стал ее уход. В противном случае скандал случился бы позже и продолжался бы дольше, а в результате мы бы имели разрозненность внутри одной корпорации с постоянным выяснением отношений и с перманентным примирением. Я пришел 28 ноября, то есть пришел, когда ситуация была в зоне уже невосстановимых отношений. И трудно представить, как иначе можно было бы разрешить эту ситуацию в тот момент.
– Одной из претензий к Романовой стало то – цитируя вас же – что у нее рейтинги были «не горкой, а ямкой». Однако нынешние рейтинги информационных программ REN TV тоже невысоки, судя по данным TNS/Gallup media. Так, согласно последним данным по России и по Москве, среди наиболее рейтинговых программ идут развлекательные программы, сериал «Солдаты» и «Формула-1». Информационные программы, кроме аналитической «Недели», вообще не попали в число наиболее рейтинговых. Что скажете?
– Посмотрим, какие будут рейтинги у новой ежедневной аналитической программы. Сейчас у нее рейтинги растут, и я планирую, что к осени мы выйдем на хорошие цифры. Не хотел бы гадать, на какие именно, поскольку это дело неблагодарное. Но наличие новостей на REN TV в отличие, например, от того же СТС или ТНТ и других каналов с развлекательным контентом – это один из важных элементов позиционирования канала в данном сегменте.
– То есть чисто имиджевый?
– Это обеспечивает общее лицо канала. Один из важных элементов – это позиционирование канала.
– Пытаетесь сохранить флер оппозиционности?
– Я бы сказал несколько иначе. Конечно, в этом смысле новости выделяют наш канал от СТС и ТНТ и ведущих федеральных каналов в сторону большей объективности, большей свободы и большего диапазона мнений. Однако я не хочу сказать, что мы должны быть оппозиционным каналом. Потому что если ты становишься оппозиционен какой-то меняющейся позиции, а учитывая, что у нас зачастую по важным вопросам позиция властей вообще никак не выражена, смикширована или постоянно меняется, то непонятно, собственно говоря, чему быть оппозиционным. Поэтому я считаю, что мы должны иметь какую-то собственную позицию, а еще важнее – представлять максимально широкий спектр событий и мнений. Хотя в данной системе получается, что и это уже оппозиционность. Важно отметить, что на фоне того, как уходит политическая тематика, возвращается тематика правозащитная. Пожар во Владивостоке, суд над водителем в Барнауле, участвовавшем в происшествии с Евдокимовым, ЧП с Сычевым. Я считаю, что это были главные новости в этом году. Это все разные проявления одного и того же системного кризиса, которые проявляются в нарушении прав человека и симптоме советизации страны. Тут власть и общество, к сожалению, едины. И в этом смысле быть оппозиционными этому тренду отражает мое внутреннее представление о происходящем. Хотя, с другой стороны, мне кажется, что сейчас все общество находится в ожидании следующей формации.
