Первое десятилетие нового века пролетело стремительно. Оно ознаменовалось отказом от лихих 90-х, усилением централизации в управлении обществом, ростом государственно-монополистического капитала и его политического влияния, резким увеличением расходов на оборону и правоохранительную систему, вовлечением в активный оборот небывалого числа выходцев из спецслужб, деградацией политической системы и ослаблением институтов прямой и обратной связи.
В эти годы был де-факто серьезно скорректирован принцип федерализма в организации российской государственности. Северный Кавказ превратился в почти неразрешимую политическую, этническую и экономическую проблему для страны. Огромные трансферты из федерального бюджета, в разы, если не на порядки превышающие собственные доходы республик Северного Кавказа, рассматриваются многими как своего рода плата Центра за стабильность и спокойствие на периферии.
Но зыбка стабильность, неспокойно спокойствие. Значительная доля трансфертных ресурсов, по мнению экспертов, возвращается из региона в виде частных инвестиций в бизнес некавказских экономик. А за инвестициями очень часто следуют сопровождающие их «смотрящие», часто с корочками спецслужб. Все чаще речь фактически идет не о крышевании, а о рэкете.
Таким образом, к концу первого десятилетия нового века мы столкнулись с возрождением уродливых процессов последнего десятилетия века прошлого. Растет национальная нетерпимость.
Какой-то бег по кругу.
Борьба с коррупцией в коррумпированном государстве без опоры на свободные СМИ и свободные партии к успеху не ведет. Власть, судя по всему, не понимает принципиальные, корневые причины коррупции. В нее вовлечены многие люди уважаемых профессий: врачи, учителя, милиционеры, генералы, судьи, мэры и губернаторы. И это удивляет не меньше, чем масштабы злоупотреблений.
Тучные годы не позволили решить радикально ни одну материальную проблему страны. Не смогли построить даже дорогу до «Шереметьево», не говоря уже о трассе Москва–Санкт-Петербург. Выявилась особенность бюрократической вертикали – сделать что-то можно лишь, если международные обязательства взяты лично Владимиром Путиным. Под этим углом зрения можно рассматривать масштабные инвестиции и в Сочи, и на острове Русский, и при подготовке ЧМ-2018. Имперский характер персонификации достижений – грустная констатация того, что Россия – не современное государство.
Но неизбывность бытового оптимизма нашего народа, ускорение процессов глобализации, властная логика потребностей частного капитала скорее всего разорвут оковы, мешающие развитию страны, уже в грядущем десятилетии.
На этой вере и стоим.
«НГ-EL» 
