Александра Раннева
Мы все считали его вечным.
Фото с сайта sexology.narod.ru
1 мая в Москве прощались с Игорем Семеновичем Коном – автором книг «Социология личности», «Дружба», «Ребенок и общество», «Введение в сексологию», «Лунный свет на заре», «Мальчик – отец мужчины», автобиографии «80 лет одиночества». Доктором философии, академиком. Глыбой, по общему мнению коллег. Одним из самых авторитетных социологов нашей страны. Предтечей гендерных исследований в России.
Будучи по образованию историком, Кон претерпел сложную, но последовательную научную эволюцию (характерную для многих умов прошлого столетия, таких как, например, генетик и антрополог Добржанский). Сначала он занимался зарубежной историей Нового времени, затем, заинтересовавшись философскими дисциплинами, написал докторскую по западной философии истории. Перейдя к истории социологии, обратился к вопросам личности, далее – к психологии юношеского возраста (когда эта личность формируется) – к проблемам романтической любви и сексуальности – и, наконец, к гендерной тематике.
По этому «ренессансному» охвату исследуемой реальности Кон похож на еще одного толкователя Русского Эроса – Георгия Гачева. И немудрено: они почти ровесники (1928-й и 1929-й), философы, люди одного карасса (карасс – группа людей, собранная вместе для выполнения Божьей воли без своей на то воли и ведома – Ред.). Однако Гачев, филолог по образованию, рассуждавший о музыке и стихиях, образной основе бытия, был полностью лишен естественно-научной закалки. Кон – историк – этой закалкой обладал вполне.
В конце 80-х, когда автор «Национальных образов мира» Гачев только начинал выходить из непечатаемого подполья, книги Кона уже читала вся страна. Точнее, те, кто успевал их купить: тираж разлетался мгновенно.
«Обнаружив вдруг во втором ряду в книжном шкафу «Сексологию», прибегала из школы и читала запоем, пока родителей не было дома», – признается современный психолог. Так поступали многие подростки горбачевской поры. Однако книги, кроме того, что вызывали понятный из названий интерес, были еще и интеллектуальным авторитетом – что также сказалось на аудитории, воспринявшей и второй, академический слой текста. Воспоминательница добавляет об авторе «Сексологии»: «Выбор моей будущей профессии был сделан благодаря ему».
Что же касается автора этих заметок – не так давно, размышляя в сослагательном наклонении о собственной хрупкой юности, я пришла к выводу, что книги Кона, возможно, спасли меня от ранней нехорошей смерти. То есть его стоит внести в недлинный перечень тех, кто оберегал мою жизнь. В гуманитарном знании сокрыт значительный потенциал гуманизма.
Память проступит
Словно нетленные лики на старой иконе.
Я вспоминаю
О перестроечном детстве,
Диснее и Коне.
К черту учебник –
Два килограмма бездушной зубрежечной клади;
Белые розы
Все мы учились тогда целовать и гладить.
Когда летом 2007-го вышла моя книга с этими строками, я решила подарить ее Игорю Семеновичу, рассчитывая, что упоминание в таком образном ряду ему польстит или по крайней мере его повеселит. Нашла в справочнике телефон. Кон поднял трубку и сразу же попросил небольшую паузу: мол, только что приехал из командировки, из Петербурга, а на улице жара и духота.
Ему уже исполнилось 79┘
«Мы все считали его вечным», – в один голос говорят постсоветские гендерные исследователи. (Подобный тип вечного ученого являет – дай Бог ему здоровья – и 85-летний Борис Федорович Егоров.) Те, кто общался с ним на конференциях, слушал его лекции, почитают его эталоном научной точности, логики, беспристрастности.
┘Кон прислал e-mail, где поблагодарил меня за книгу. И – сочувственно пожелал «личных успехов». Это, в свою очередь, весело польстило мне: для поэта всегда важно знать, достоверно ли он сыграл, вызвал ли эмпатию его умирающий лебедь и т.д.
Сейчас, после кончины Игоря Семеновича (а уход тех, кого мы считаем вечными, всегда безвременный), эта фраза, наверное, приобретет для меня иную огласовку. Настоящий успех не может не быть личным. Даже если он чужой. Ведь подлинные духовные приобретения – неотчуждаемы. Наверное, это пожелание станет залогом личного успеха для всех нас. На всех путях.
