Евгений Лесин
1.Увидел что-то смешное. 2.Объясняет что-то важное.
Мирослав Немиров. 164 или где-то около того... Стихи.
– М.: Немиров, 2011. – 212 с.
Название, разумеется, неполное. Полное выглядит так: «164 или где-то около того стихотворений в хронологическом порядке, от марта 1981 по ноябрь 2009 без комментариев». Последнее уточнение немаловажно. Обычно Мирослав Немиров снабжает стихи подробными, часто весьма забавными комментариями. Но в данном случае решил обойтись без них. Потому что в противном случае пришлось бы от многих стихов отказаться. Или книжка вышла бы неудобочитаемой, слишком толстой получилась бы.
Из небольшого авторского послесловия:
«Вот – собрал, как сумел. То есть тут собрано не знаю, лучшее или не лучшее, но то, что я считаю важным по разным причинам и достойным натурального восхищения. Чем могу гордиться. И горжусь.
2. Я еще пытался везде, где мог, матерщину повыковыривать – отработала она свое, не нужно больше этого, – и много, где повыковырял. Но везде, где хотел – не успел. Буду продолжать потихоньку. Выковыривать.
3. У меня выходили четыре книжки стихов: «Стихи по алфавиту, 1999 – эта отличная, и потом еще «Стихи по алфавиту 2» (2001), «Стихи о красотках» (2004) и «Стихи восьмидесятых» (2008). Относительно этих трех последних я очень жалею, что я их издал. Лучше бы их, конечно, не было...»
Я бы не был столь категоричен, но успех первой книжки действительно трудно переоценить. Я помню, дал мне ее (на время) поэт и книжный журналист Саша Вознесенский. Он тогда работал как раз в «НГ-Ex libris», а я еще в «Книжном обозрении». Не поверишь, говорит, офигительная книжка. Не поверил. А книжка и впрямь была офигительная. Мы тогда еще с Немировым и знакомы-то не были. Да и Емелина еще в «Независимой», кажется, не напечатали. Древние, короче, времена были, ельцинские, забытые.
Если не ошибаюсь, в предисловии (или еще где-то) подробно объяснялось, что Мирослав Немиров – не псевдоним. Помните, что писали ранее: «Кто бы ни скрывался под звучным псевдонимом «Венедикт Ерофеев», ясно одно: автор – еврей»?
Но я отвлекся. Книжка была очень хороша. Многое из нее запомнилось навсегда. А теперь вот Немиров выпустил избранное, лично составленное. Скажу сразу: многое, что в первую очередь приходит на ум при упоминании Немирова, многое, что сразу запомнилось из той, первой книжки, не вошло. Видимо, как раз потому что сразу приходит на ум. У музыкантов, что давно на сцене – одна беда и трагедия. Они хотят петь новое, а публика требует старых хитов. Музыканты вынуждены слушаться публики, поэт все-таки не обязан. Вот Немиров и не включил некоторые «старые хиты». Отчасти еще и потому, что «они есть в энторнетах в изобилии». Кто интересуется, без труда найдет.
* * *
Итак, избранное. Старые, совершенно обэриутовские тексты. Невероятно обэриутовские:
Позорной болезнью, ребята,
Страдаю я сильно одной.
А если кому непонятно,
То я поясню: геморрой.
Казалось б, позорного что тут?
Болезнь – ну, такая болезнь.
Но если, друзья, без уверток,
Позорность в ней все-таки есть.
И с искренностью бесстрашной
Уж правду коль резать сполна, |
Позорности ох до хрена ж в ней:
Не где-то, ведь в ж... она!
И очень бывает мне стыдно,
Когда обостренье ее.
Хотя за наружным цинизмом
И прячу я сердце свое.
И чуть менее обэриутовские, уже скорее абсолютно немировские: «Москва – смирению учит. / Уже хотя бы размерами./ Уже хотя бы своею, зараза, толкучкой/ Троллейбусно (оп) метрополитенной...» Или: «Хорошо в состоянье похмельном/ Похмеляться куда-то идти;/ И при этом иметь сумму денег –/ Сумму денег прижавши к груди...»
 Москва смирению учит. |
Или совершенно – уже неважно, есть тут обэриуты или кто-то еще – запредельный, на мой взгляд, текст:
Я лето полюбил.
А раньше его не любил.
Раньше я сильно его не любил.
А вот теперь – полюбил.
Четыре года еще, дурак,
Назад – я его не любил,
Но вот уже три года, значит, как
Наоборот, полюбил...
Примитивизм, как сказал бы поэт и критик Данила Давыдов. Чистейший образец. И очень смешной. Хотя Немиров чаще всего – в игровой, скоморошьей форме – именно что тоскует. Употребляя даже устаревший вариант «тощища» (как и Тэффи, «тощища» одно из любимых, кажется, ее словечек):
 Читает что-то важное, смешное и хорошее. Фото Екатерины Богдановой |
В состоянии тусклой одури
Так вот все вот я и пребываю.
Средств каких только против не перепробовал –
Ни единое не помогает.
Пил водяру старательно, ради, типа, забвения,
Абсолютно ради беспамятства
................................................
Ничего не выходит! Лежалым и вянущим овощем
Так по-прежнему существоваю.
Ох ты ох ты, вот так, и вообще, и вообще оно,
Ох, тоска, ох тощища какая!
Понимаете, когда поэт тоскует и взыскует, он может просто ныть и плакать, наклоняя кудри (такие поэты нравятся девушкам и уголовникам), а может, все-таки взять себя в руки и ныть приплясывая, плакать сквозь хохот, а о кудрях забыть вовсе. Потому что не для девушек Немиров пишет и не для уголовников. Хотя – вру. И для девушек, и для уголовников, и даже для девушек-уголовников.
Но, будем честны, не только для них.
А и для всех нас, грешных, тоскующих и взыскующих.
Отличное, говоря короче, получилось избранное. А что не вошло – найдем в «энторнетах».
