Вместе с пилигримами по стопам Будды

Послушники убеждены, что Будда здесь прочел первую проповедь. Фото автора

«Что бы ни выпало на твою долю – счастье или печаль, пусть это тебя не трогает, шествуй, не связанный ничем» – так, если верить легенде, Будда наставлял своих послушников.

С тех пор как Просветленный прочел свою первую проповедь, согласно буддистским канонам, прошло более 2,5 тыс. лет. Но путники и путницы в тогах, прилетевшие из Непала, Шри Ланки, других соседних с Индией стран, да и из Штатов тоже, словно бы не ощущают этого разрыва во времени.

Тщательно подстриженная лужайка на фоне массивной куполообразной ступы. Ее верующие возвели как раз на том месте, где бывший принц, отказавшийся от мирских утех, по их представлениям, наставлял аскетов. Треск цикад нарушают лишь негромкие слова молитвы, которую читают, сидя в позе лотоса, десятка полтора мужчин и женщин.

Не уверен, что понимают друг друга: каждый произносит близкие ему слова на своем языке. Но мыслями, наверное, обращаются к тому времени, когда Будда в Сарнатхе, Северная Индия, в роще, где гуляли олени, рассказал своим пяти недоверчивым поначалу ученикам об открывшейся ему истине. Суть ее была изложена именно в первой проповеди. Жизнь есть страдание. Будда разъяснил, как избавиться от страданий, найти путь к конечному освобождению – нирване.

Конечно, документов, подтверждающих, что именно так все было, нет. Записи наставлений делали века спустя последующие поколения послушников. Да и в ученом сообществе не все согласны с тем, что Будда был реальной исторической фигурой. Но все равно Сарнатх стал священным местом для миллионов. Неудивительно, что буддисты из разных стран мечтают побывать там. И эта мечта сбылась для группы выходцев из разных стран, насчитывавшей примерно 240 человек, благодаря инициативе Министерства туризма Индии.

Среди отобранных счастливцев были и старцы, некоторые с посохами, они шествовали степенно в окружении молодых монахов. Это были авторитеты, постигшие тайны сосредоточения и медитации и благодаря своим трудам, праведному образу жизни занявшие видное положение в сангхе – буддистской общине в своих странах. 

Пребывание в Сарнатхе для участников тура было расписано по минутам. Предусматривалась, например, процессия от музея к ступе. В этой процессии шел следом за иерархами, на лицах которых были написаны достоинство, покой, отрешенность от повседневных забот, наш соотечественник из Бурятии. На нем была желтая накидка, что говорило о его принадлежности к духовному сословию.

Это был хамбо-лама буддистской общины в Забайкальском крае. В миру его зовут Петр. Он – глава буддистов в городе Агинское, под Читой. Верующие создали там храм и монастырь. Петр читает молитвы на бурятском и тибетском языках, благо сумел получить религиозное образование в буддистском университете в Монголии.

Бурятам, говорит Петр, вера помогает сохранить национальную идентичность. Ведь «мы небольшой народ, роль родного языка слабеет, люди все больше переходят на русский. Вот они и идут в храм, чтобы сохранить свою культуру», пояснил он.

С индийскими буддистами у бурятов давние связи. Вот и хамбо-ламу из Агинского пригласили единоверцы из горного района Ладакх, что на севере индийского штата Джамму и Кашмир. Он попал туда не в самое удачное время. После нападения из Пакистана на индийскую военную базу в Кашмире атмосфера там накалилась. Но буддистов в Ладакхе напряженность, кажется, не затронула. Приняли Петра очень радушно. Правда, думаю, и Петр, и другие приглашенные индийцами гости  чувствовали, что обострение с Пакистаном заставило хозяев принять чрезвычайные меры безопасности в местах, по которым проходил маршрут поездки. Всюду процессию охраняли полицейские с винтовками наготове. 

Храм на том месте, где к Будде пришло прозрение.

Буддизм давным-давно перестал быть ведущей религией Индии. А сегодня, как сказал мне профессор Шантум Сетх, в стране с населением, превышающим миллиард, насчитывается всего 25 млн буддистов. При этом лишь примерно 1–2 млн – это те, кто через тысячелетия пронес веру в Просветленного. Остальные были обращены в буддизм во второй половине ХХ века по призыву борцов против кастовой системы. То есть это далиты – так называют, следуя требованиям политкорректности, людей, стоящих вне касты, неприкасаемых. 

Профессор Сетх желает возродить буддизм Индии. Ведь Просветленный родился в Непале, а всю жизнь провел в Индии. В III веке до н.э. Индия была буддистской страной. «Буддистами были торговцы, интеллектуалы, генералы, – отметил профессор. – Необходимо ввести в школах обучение на буддистских принципах – умении тренировать свой ум, память, концентрировать внимание, сострадать».

Благородная мечта. Но пока что буддизм укоренился не в Индии, а в других странах. Это было видно и по составу группы, совершавшей поездку по местам, где бывал основоположник учения. Среди тех, кто прилетел с Запада, больше всего было американцев. Вот четверо пожилых стройных мужчин с бритыми головами. Несколько белых женщин, принявших монашество. Десятка два женщин, переговаривавшихся на вьетнамском. Их отцы или деды бежали от коммунистов, но и за океаном сохранили прежние верования.

Для американцев вьетнамского происхождения, так же как для гостей из Шри Ланки, Непала, буддизм – религия. А что он означает для немцев, поляков, датчан, шведов да и тех же белых американцев? Олаф Темплманн – голландец, регулярно печатает эссе в голландской газете Volkskrant. «Я ненавижу ортодоксальные религии, так же как и научный материализм. Я не считаю себя буддистом. Я изучаю буддизм. Когда нервничаю, практикую медитацию, используя и технику йоги», – говорит он.

Олафу на вид лет 45. Увлечение буддизмом у себя в стране и других богатых государствах он связывает с упадком христианства и хорошей системой социального обеспечения. Когда люди перестали бояться нищеты, они охладели к Церкви. Погоня за материальным успехом их не удовлетворяет. К тому же прежней стабильности нет. Есть столько поводов для тревоги. Отсюда обращение к учению, пришедшему с Востока. Оно обещает успокоение мятущейся душе. Осваивая заповеди, человек обретает способность управлять своими эмоциями. «Я называю это флиртом с буддизмом», – заключает он.

Может, оценка слишком категоричная. Но вот что говорит профессор Сетх: «На Востоке буддизм – это вера, на Западе – психотерапия».