Вадим Черновецкий
При большом желании можно обнаружить влияние римских центурионов на современную массовую культуру.
Язык у Базарова был тупой, но потом заточился в спорах.
Из школьных сочинений
Не удивлюсь, если в романе XXII века однажды напишут: «Он изъяснялся благородно, со старомодной возвышенностью, как давно уже никто не говорит: «Превед, кроссавчег!», «Первый нах», «+1», «Аццкий отжиг».
Сейчас уже практически забыто, что первым начал намеренно искажать русскую орфографию еще Даниил Хармс. «Канюшни», «фарооны», «пародила», «на русси», «параход» – подобные намеренные написания частенько встречались в ранних заумных стихотворениях Хармса. Целью Хармса, по-видимому, было достижение эффекта свежести, новизны восприятия некоторых слов и понятий.
Какой была цель «падонков»? Думаю, как и у любого жаргона, – подчеркнуть свою особенность, необычность, отделить себя от остального мира. Постепенно так стали изъясняться в Интернете миллионы людей, особенно молодежь.
Какой была реакция общества, лингвистов, учителей? Большинство были в ужасе. Молодежь, мол, теряет остатки грамотности, деградирует и тому подобное.
С другой стороны, один медиамагнат, владелец издательского дома, куда входил и знаменитый «падонковский» сайт «Удав. ком», страстно убеждал меня в своем кабинете, что «рано или поздно мы избавимся от условностей орфографии и будем писать, как слышится». И что язык «падонков» – первый и нужный шаг в эту сторону. Зачем мучиться и писать «вода», когда можно «вада»?.. Я подумал тогда, что его пример лишний раз доказывает: для практического успеха в жизни нужна не глубина мысли, а смелость и энергичность...
Я был отчасти на стороне тех, кто рассматривал «олбанский» как деградацию. А отчасти считал, что, как и любой жаргон, это просто поветрие. Поживет сколько-нибудь лет и уйдет в прошлое сам собой. Ведь никто же не говорит сейчас «шнурки в стакане»?.. А ведь еще несколько десятилетий назад все знали, что это значит «родители дома».
«Олбанский» постепенно вышел из моды сам собой: «вода» победила «ваду». Зайдите на тот же «Удав», застрельщик этой субкультуры. Они по-прежнему называют себя «падонками», но от «олбанского» там не осталось и следа.
Хотя снизить грамотность множеству молодых людей этот жаргон все-таки успел. Экзаменаторы, в том числе и журфака МГУ, жаловались, что выпускники, абитуриенты, студенты зачастую на полном серьезе пишут сочинения на «олбанском», даже не понимая, что они творят.
С другой стороны, определенная забавность в этом жаргоне все-таки была – но в какой-то момент он стал штампом. Поэтому больше мне нравится не сам этот жаргон, а игры с ним. Например, перевод его на старославянский. Вроде этого:
«Жывотное, в Бобруйск!» – «В Козельск, зверюго!»
«Ниасилил – многа букаф». – «Буквицы сии зело многочисленны, притом тяжек труд разбирать». В другой версии: «Тьма буквиц».
«Пацталом» – «Зело забавляше, через то сверзише с седалища под трапезу». В другой версии: «Восхохотамше под лавкою».
«Спасиба, п…чил» – «Благодарствую, порукоблудил».
«В мемориз!» – «Занесть в летописи!»
«Апстену!» – «Главою бил о сруб светлицы!»
На пике популярности «олбанского» его выражения использовали в Интернете даже некоторые журналисты и писатели. Он был единым арго виртуального пространства. Сейчас, когда он умер, справедливее говорить скорее о множестве секторальных интернет-жаргонов.
Так, одна из новейших тенденций – пропускать гласные буквы в разных словах. Например, вместо «зашибись» или его матерного аналога писать «збс», вместо «пипец» – «ппц»...
Между тем пропуск гласных на письме – особенность иврита, древнейшего языка, в чьем алфавите поэтому всего 22 буквы. И старинного церковнославянского языка тоже. Сама того не осознавая, ультрамодная молодежь держится корней и припадает к истокам. Интересно, придет ли она в ужас от этого открытия?..
Кстати, еще один пример того, что новое зачастую – это хорошо забытое старое, хип-хоп. Напевы, очень похожие на рэп, использовали еще древнеримские центурионы для поднятия боевого духа своих воинов перед сражениями. Опять же не берусь судить, огорчит ли это современных рэперов. Или, наоборот, польстит им, убедив в том, что именно они теперь – Третий Рим...
 |
| Интернет-пользователи регулярно встречают «няшных котиков» и в реальной жизни. Фото Reuters |
Другая новая тенденция – вместо «отношения» говорить (или писать в Сети) «отношеньки», вместо «любовь» – «любовька» и так далее. Как это оценить? Если так говорит взрослая девушка 20 лет и старше, то это явный признак инфантилизма и незрелости.
Девушка лет 15–19 лет таким образом может бессознательно страховать себя от драматизма и трагизма, которые теоретически могут таить в себе любые любовные отношения, особенно в столь опасном, переломном возрасте. Мол, у меня не пафосная и ответственная любовь. У меня так, милая, гламурненькая, безобидная любовька. Ведь это просто игра? Ведь это правда не страшно?
В устах совсем юной девушки, почти ребенка, «любовька» и «отношеньки» звучат даже мило и трогательно. Не будем же мы стыдить младенцев за то, что они поглощают творог «Агуша»?..
Другой сетевой жаргон – это язык фанатов сайта Lurkmore, он же «Луркоморье». Эта саркастическая энциклопедия сочетает в себе широкий охват явлений современной жизни, эрудицию авторов – и выраженную подростковость подачи, маниакальное стремление грубо и жестко опускать всё и вся. И тех, кто этого заслуживает, и тех, кто этого совсем не заслуживает.
Типичные словечки «Луркоморья»: «выпилить» – изгнать; «ЧСВ» – чувство собственной важности, снобизм; «ФГМ» – фимоз головного мозга, глупость, неадекватность. Кстати, за последние годы язык «Луркоморья» стал намного чище и понятнее для стороннего читателя. Там резко снизилось количество мата и искажений правописания. Видимо, как и «Удав», этот сайт понял, что мутный стиль – прямая дорога к маргинальности, и сделал выводы. Как видите, «вода» опять победила «ваду»: саморегуляция!
Любители японских мультфильмов аниме обожают говорить и писать в Сети: «Ня!» Смысл этого загадочного междометия зависит от интонации и варьирует от печали и недоумения до крайнего восторга. Между тем в переводе с японского оно означает всего лишь «мяу». Другой характерный возглас анимешников «Ми-ми-ми, котэ!» означает умиление кошкой и может бы переведен как «У-тю-тю, киса!»
Характерно, что все эти новые веяния уже не имеют того размаха, что пресловутый «олбанский», и не столь радикально коверкают слова. Оно и к лучшему. По крайней мере, они не приводят к столь массовому снижению грамотности. В этом смысле они более безобидны.
Вообще же наличие молодежного жаргона, в том числе и в Интернете, неизбежно. Он рождается, развивается и умирает. Его отдельные, особо удачные и яркие слова и обороты, однако, входят в общий язык, обогащая его, делая живее и гибче.
