Вперед, в прошлое!

После пяти или шести (нет, все-таки шести) теплоходных круизов мы вправе считать себя бывалыми речниками (все наши водные путешествия в основном проходят по рекам, хотя иногда теплоходы заходили в озера, а один раз даже в Белое море) и умудренно-снисходительно отвечать на дилетантские вопросы непосвященных вроде: «а вас там кормят?» (кормят-кормят, и еще как – если не на убой, то уж точно досыта. Только в прошлом году не повезло: крошечные порции никак не соответствовали названию теплохода, совпадающему с именем могучего былинного богатыря) или: «а что вы в круизе делаете?»

Последний вопрос вообще-то интересный – действительно, что можно делать в круизе, кроме поглощения завтраков, обедов и ужинов и экскурсий во время стоянок (которых бывает по одной-две в день)? Разумеется, все люди разные – и формы проведения досуга тоже. Пару раз встречались туристы мужского пола, которые практически никогда не покидали судно – даже во время долгих стоянок, деля свое время исключительно между каютой и баром. А если покидали, то их путь лежал до ближайшего к пристани магазинчика, откуда они быстро возвращались с увесистыми позвякивающими пакетами. Единственное на нашей памяти длительное «увольнение на берег» такого туриста закончилось нахождением его похрапывающего тела в прибрежных кустах. Карманы были вывернуты, денег при теле не оказалось – равно как и паспорта. Документ, правда, какие-то добрые люди нашли поблизости и принесли директору круиза, который потом долго отчитывал бедолагу, пространно рассуждая о вреде алкоголя в целом и предварительно включив громкую радиосвязь.

Но это исключения. Пятилетние наблюдения позволяют нарисовать картину досуга среднестатистического «круизника» – женщины постбальзаковского возраста, путешествующей чаще с подругой, внуками или самой по себе, реже с мужем. После очередной трапезы самые спортивные совершают моцион, наматывая круги в одиночку или попарно по прогулочным палубам – один, второй, третий, десятый, пятнадцатый… Самые медитативные устраиваются на палубе в креслах, стараясь занять места прямо под окном собственной каюты. Чтобы можно было в это приоткрытое окно протянуть руку и взять стакан, недостающую закуску и прочие необходимые атрибуты такого рода времяпровождения – но без излишеств, «без фанатизма», как выражается мой муж. Тут самое главное – вдумчивое любование проплывающими за бортом пейзажами.

А когда надоедает ходить кругами или любоваться, можно включиться в культурную жизнь. Кстати, порой весьма достойную (опять же на чей вкус). В самом первом нашем путешествии каждый вечер в баре пианист, выпускник Ленинградской консерватории, играл исключительно классику. Тут можно было бы ввернуть красивую фразу вроде «и над закатными водами Ладоги и Онеги звучали фантазии Шуберта фа минор», но это будет неправдой. Может, в какие-нибудь разгульные 90-е и было принято громко демонстрировать окрестным берегам и встречным судам и суденышкам свои музыкальные пристрастия – не плавали тогда, не знаем. Но сейчас музыка в теплоходных барах или конференц-залах звучит так, что ее не слышно даже на палубах – дабы не мешать любителям тишины. Хотя случаются и палубные посиделки под баян – как этим летом, и тогда, действительно, волжские (и камские) воды оглашались не всегда стройным, но старательным хором, от души выводящим «Маруся, раз, два, три!», «первым делом, первым делом – самолеты» и «вдруг вдали у реки засверкали штыки: это белогвардейские цепи».

Понятно, что с баяном сочетаются именно советских времен песни. Но вернуться в прошлое на теплоходе можно и другим способом. Несмотря на то что люди, отвечающие за развлечение круизной публики, официально называются «аниматоры», многим из них это холодное иноземное словцо совершенно не подходит. Например, человека с баяном с последнего нашего теплохода (заслуженного работника культуры, между прочим!) хочется наградить привычно-теплым званием массовика-затейника. Тем более что он, по собственному признанию, 30 лет (именно лет – от «лето») трудился в пионерлагерях. Теперешним «пионерам», понятное дело, «взвейтесь кострами, синие ночи!» и даром не нужны, а вот постбальзаковские женщины (да и мужчины) с удовольствием возвращаются ненадолго в пионерское детство. Был устроен конкурс, который  назывался «Вперед, в прошлое!». Точнее, викторина. Викторины мы любим, пошли играть. Желающих в конференц-зале набралось много – почти полсотни. Молоденькая ведущая объяснила правила: она будет зачитывать вопросы, кто знает ответ, должен не кричать с места, а поднять руку. Она определит, кто сделал это первым, и в случае правильного ответа выдаст поощрение в виде советского рубля. Не подлинного, как чуть позже выяснилось, а ксерокопии. В конце на выигранные «рубли» можно что-нибудь себе купить – ассортимент на столике у сцены.

Желающие нарушить конкурсную дисциплину нашлись мгновенно. Сидящий перед нами наискосок веселый постбальзаковский мужчина начал выкрикивать ответы, не поднимая рук, когда ведущая еще только зачитывала окончания вопросов. Причем ответы правильные. За это он успел получить два или три лжерубля, пока сидящая за ним угрюмая постбальзаковская женщина не возмутилась: «Девушка! Не давайте ему больше! Он же правила нарушает!»

Вопросы, надо сказать, были не такие уж сложные, если «вспомнить все». Например: что можно было купить в советские (подразумевались 1960–1970-е годы) на 22 копейки? Память мгновенно преподнесла кондитерский отдел маленького магазина под названием «Хлебный» – от дома десять минут пешком или пять вприпрыжку… «Пирожное!!!» – заорала я, успев вскинуть руку. Кто-то сзади пищал «мороженое!», «булка хлеба!», но поздно: заветный лжерубль достался мне. Хуже, чем с ценами, дело обстояло с угадыванием мелодий и их исполнителей – это мы уже перенеслись в 80-е годы, в итальянскую эстраду, которой я никогда не увлекалась. Публика распалилась не на шутку. Угрюмая женщина обвинила соседку в получении приза за неверный ответ и чуть ли не силой отобрала у нее выигранный дензнак.

Но в итоге даже у самых эрудированных игроков-одиночек с самой быстрой реакцией, накопивших кто по три, а кто и по четыре лжерубля, выбор товаров оказался небогат: карта Ярославля, оцененная в 50 копеек, фирменные зажигалки круизной компании за ту же цену, авторучки, пластиковые настенные часы… А мы с мужем, скинувшись выигранными каждым из нас деньгами, взяли себе бутылку шампанского – увы, не «Советского», а «Российского». Оно стоило шесть лжерублей. А на оставшийся лжерубль – две зажигалки, хоть и не курим. Одну подарили, а вторая заняла почетное место в коробке с прочими безделушками, ценность которых измеряется не деньгами, а напоминанием о беззаботном времяпровождении под названием «отпуск в круизе».