Олег Никифоров
Ван Гог. Джинджер сосуд, наполненный Хризантемами. 1886.
Предоставлено немецким адвокатским бюро
Впрочем, было бы неверным утверждать, что Ван Гог (как и мои знакомые художники) совсем не учился живописи. В 1886 году в Париже он поступил в студию Ф. Кормона, где познакомился с А. Тулуз-Лотреком и Э. Бернаром. Биографы художника отмечают, что под влияние живописи импрессионистов и японской гравюры изменилась и манера художника, появились интенсивная цветовая гамма и характерный для позднего Ван Гога широкий энергичный мазок.
Но настоящим побудительным моментом стала картина Ван Гога «Джинджер сосуд, наполненный Хризантемами». Ее я впервые увидел в одной частной штутгартской коллекции. Мне повезло, потому что эта картина уже давно не встречается на выставках и ее нет в каталогах (первый каталог, в котором она появилась, датируется 1904 годом). Мне показали ее по той простой причине, что владельцы решили выставить картину на продажу и мнение журналиста представляло для коллекционеров, по всей видимости, значение. Разумеется, это был оригинал, происхождение которого подтверждалось самой авторитетной инстанцией – Музеем Ван Гога в Амстердаме. Исследование проводилось по технологии ROYAL DUTCH SHELL TECHNOLOGY, в ходе которой применялась электронно-микроскопическое изучение пигментов краски холста. С учетом этого заключения мне, дилетанту, показалась довольно невысокой цена, запрашиваемая за это полотно, – в пределах 7,5 млн. евро, если, конечно, учесть, что самая дорогая картина Ван Гога «Ирисы», написанная им в том же 1885 году, была продана на открытом аукционе 11 ноября 1987 года за 63,9 млн. долл.
Я долго ломал голову, почему именно этот сосуд и хризантемы выбрал художник в качестве сюжета для картины. Надо сказать, что этот сюжет встречается и у другого гения постимпрессионизма – Поля Сезанна – и даже в литературных произведениях. Возьмем, к примеру, Бертольта Брехта с его символическим «имбирным горшком» в «Добром человеке из Сезуана». Ведь в дословном переводе «Джинджер сосуд» и есть имбирный горшок. Но скорее всего это образ старинного китайского фарфора с его глубоким синим цветом, граничащим с зеленым. Не менее мистическим является образ цветка хризантемы. На Востоке хризантема считается настоящей королевой цветов, легенды наделяют этот прекрасный цветок многочисленными магическими свойствами. Так, согласно поверьям, цветы хризантемы способны даровать здоровье, долголетие и вечную молодость. Причем эти легенды имеют под собой реальное научное обоснование, ведь цветы хризантемы действительно обладают целебными свойствами и веками используют в медицине и косметологии. Возможно, тема и была навеяна былыми увлечениями, в том числе и японскими гравюрами. Ведь для японцев этот цветок – символ нации, а орден Хризантемы является высшей наградой в этой стране.
Картине была уготована нелегкая судьба. Она почти 15 лет оставалась в забвении, пока случайно не была найдена на чердаке дома, когда-то принадлежавшего столяру по имени Шраувен, в голландском городе Бреда, куда ее перевезла с другими картинами сестра художника. Конечно, картине повезло, что она попала в руки торговца антиквариатом и была приобретена учителями рисования Военной академии в Бреда, которые сразу поняли, с чем они имеют дело. В дальнейшем картина кочевала от одного торговца живописью к другому в Голландии, Швейцарии и в США, пока она не была приобретена группой немецких коллекционеров в 1990 году.
Гёте в своих работах об искусстве писал: «Художник вовсе не должен быть верен природе, он должен быть верен искусству. Самое точное подражание природе еще не создает художественного произведения, но может быть так, что в художественном произведении почти ничего не осталось от природы, и оно все же достойно похвалы». Мне кажется, что это изречение философа полностью применимо и к искусству Ван Гога. Мы ведь видим, что рисованные хризантемы отличаются от природы, но они поэтому еще больше притягивают взгляд.
Особенности творчества Ван Гога до сих пор остаются тайной. Распространенной точкой зрения являются рассуждения о природе патологии этой тяжелой биоэнергетической личности. Немецкий психиатр, исследователь граней соприкосновения гениальности и сумасшествия Курт Ланге-Эйхбаум писал, что в Ван Гоге «можно предположить сифилитическое провоцирование шизоэпилептического психоза. Его лихорадочное творчество вполне сопоставимо с повышенной продуктивностью головного мозга перед началом сифилитического заболевания мозга, как это было у Ницше, Мопассана, Шумана. Ван Гог представляет хороший пример того, как посредственный талант благодаря психозу превратился во всемирно признанного гения».
