В гостях у Малокки Кернса

Малокки Кернс не теряет присутствия духа и в трудные времена.

Компанейский человек – это про Малокки Кернса. Не успел доехать до его Раундстона, что на западе Ирландии на самом берегу Атлантического океана, как он предложил поохотиться на уток: «Хорошую видел стаю. Тут неподалеку. У меня все готово для охоты. Так что подумайте, пока я позвоню, – очень важный звонок. «Джеймисон» на столе. Кофе тоже. Чай там же. «Бейлис» рядом с чаем, «Гиннесс», а «Бушмилс» – на краю», – Малокки педантично перечисляет, что у него на столе – то есть что он приготовил гостям. Ну прям, Whiskey in the Jar! Хотя сама песня и не о том, а только ее припев, вынесенный в название.

Малокки Кернс – человек легендарный даже по ирландским меркам. На «легендарность» тут претендует каждый второй, но мастер Малокки является таковым без всяких скидок. Многие ли при жизни удостаивались песни? В честь него сложена джига! Так и называется «Джига Малокки».

Он мастер по изготовлению бойранов – национальных барабанов, напоминающих бубен, только без металлических тарелочек вдоль обода. «Мелкая» неглубокая форма бойрана объясняется тем, что властвовавшие долгие годы в Ирландии англичане держали коренных жителей в черном теле. В том числе запрещали занятия музыкой. Долго ли ирландец без музыки протянет? Совсем недолго. Вот и маскировали бойраны под сита, посуду для картошки и пр. Наступала ночь, и кухонная утварь превращалась в бойран путем натягивания вместо, скажем, частой сетки тонкой козьей кожи. И песни, пляски до рассвета. Потом фидлы с арфами убирались куда-то в тайники, а бойран опять становился ситом. До следующего веселья. Утром в деревню заявлялся карательный отряд… «Ну что вы? Что вы? Какая музыка? А боя барабанов и быть не могло – их у нас попросту нет. Должно быть, в другом селении музицировали!» И сколько раз англичане оставались в дураках, одному Всевышнему известно. Равно как и сколько раз подлавливали ирландцев. Одно с тех пор в Ирландии не изменилось – любовь к музыке. И пока она есть, без бойранов не обойтись.

Малокки Кернс демонстрирует, как делается барабан. Он натягивает на деревянный обод козью кожу, крепит ее короткими гвоздями с широкими шляпками. Изнутри обод поддерживается крестообразным упором. Излишки кожи, ставшей барабанной мембраной, аккуратно обрезает. И поверх по всему ободу прибивает декоративную полосу кожи декоративными же гвоздями. Отходы не выбрасываются, идут на изготовление малюсеньких барабанов – бойранчиков. На них, конечно, не поиграешь ни руками, ни эбонитовыми, как положено, палочками. Это сувениры. Последний штрих в изготовлении инструмента – нанесение орнамента на мембрану.

«Рисунка может и не быть вовсе – это зависит от желания заказчика, – рассказывает мастер Малокки. – Но, как правило, какое-нибудь изображение все-таки наносится. Чаще всего заказчики предпочитают кельтские мотивы. Хотя бывают и иные пожелания. Есть у меня друг в Белфасте – чокнутый слегка малый. Он заказал на барабане портрет своей тещи. Я как-то сразу не понял, зачем ему это понадобилось. А он мне говорит: «Ты не представляешь, как это здорово бить в барабан с тещиным лицом». Ну, вы-то ведь поняли, в чем штука?!»

Вообще-то у Малокки Кернса заказчики более серьезные люди. Самые знаменитые, кому он делал барабаны, – легендарная группа The Chieftains. Именно она в далеком 1962 году взялась за популяризацию народной ирландской музыки и проложила путь современным этнорок-группам острова на ведущие мировые сцены. Большими поклонниками The Chieftains были не менее легендарные Rolling Stones и Led Zeppelin. С исключительным уважением об ансамбле в своей радиопередаче «Аэростат» периодически рассказывает Борис Гребенщиков.

Уловив мой интерес, мастер Малокки вспоминает, как он познакомился с выдающимися музыкантами. В самой истории, наверное, ничего особенного нет. Разве что его фраза: «Они любили по здешним холмам бродить». В том и дух великих Chieftains: бродили, подобно менестрелям древних времен, по родной Ирландии, «ловили» вдохновение, сочиняли, находили в различных уголках страны полузабытые мелодии кельтов и возвращали их обратно к жизни.

═ Ирландцы – поразительно музыкальный народ. Фото автора

А я возвращаю Малокки Кернса от теплых воспоминаний к не столь уж теплому сегодняшнему дню. В Ирландии продолжается кризис, задевший мастера. Из 28 работников своего небольшого предприятия, кроме бойранов производящего сувениры, Кернсу пришлось оставить только 8. Городок Раундстон (по-ирландски Cloch na Ron – «Скала тюленей») был в свое время простой рыбацкой деревней, но понемногу разросся и благодаря красотам окрестных гор и морских видов стал вначале местом паломничества художников, а потом попал и в туристические маршруты. Однако кризис сильно ударил по туристической сфере. В Раундстоне сегодня гостей поубавилось. А профессиональным музыкантам бойраны не каждый день нужны. Аренда сжирает сбережения, кредиторы держат за горло, а от слова «банк» Малокки бьет дрожь: «Удавил бы, будь моя воля: людей разорили, сами набили карманы, а нас теперь процентами душат! Уехал бы к чертям подальше, будь чуть моложе…»

Мне кажется, что никуда бы он не уехал, будь хоть намного моложе, а кризис жестче. Он за всю свою жизнь только раз и покидал Ирландию. Несколько лет назад, поддавшись уговорам жены, поехал на ее родину в Гану. Говорит, что понравилось, но больше почему-то не ездит.

«Почему не путешествую? Всегда очень много работал, а работа никогда не заканчивалась. Да и здесь дома, в Ирландии, красот хватает – еще не все посмотрел, – усмехается мастер. – А там, в Гане, я что подметил: очень креативные у них женщины, пробивные. И мне с женой повезло – она такая же, много мне помогает во всем». И, как истый ирландец, начинает беззлобно ворчать о том, что «молодежь нынче пошла, только бы втиснуться в маленькое черное декольтированное платье»!

Это Малокки Кернс точно подметил – такое ощущение, что весь женский пол славного острова задался целью: маленькое черное платье. И черт с ним, что не всем в силу разных причин оно подходит. Просто одержимость какая-то. «В мое время девушки серьезнее были», – подмигивает Малокки и рассказывает, как у него гостил старый друг, уехавший жить в Америку. «Приехал и спрашивает, что нового в Ирландии происходит. А я говорю: ирландцы женятся на африканках – себя подразумеваю. Он вздыхает: мол, лет 20 назад на такого как на сумасшедшего стали бы смотреть. А потом увидел мою жену и все понял. Да, все изменилось и все продолжает меняться», – кажется, мастер Кернс готов загрустить. Но грусть как-то не присуща ирландцам. Точнее, присуще ее не показывать. Малокки Кернс начинает рассказывать другую историю…

Время летит незаметно. И только то, что уже поздно, а мастеру, как обычно, рано вставать, вынуждает прощаться с ним: «Ок! Вы же знаете, как меня найти в следующий раз. А на уток обязательно надо будет поохотиться, раз уж сейчас не получилось». Может, и впрямь в следующий раз?