Гарри Поттер не плачет

Маленькая Сандра, пять лет прожившая в приемной семье в Португалии, теперь живет в России. Вместе с матерью, по-прежнему не работающей, в аварийном доме, на бабушкину пенсию.
Фото РИА Новости

По ночам Марина ездит дежурить в детскую больницу. Ухаживать за отказниками. Такое, казалось бы, детское совсем слово – «отказнички», чем-то по звучанию похожее на «подгузники» или «груднички». Чтобы почувствовать ту горечь, которая за ним стоит, приходится выйти из зоны комфорта, впустить в себя эту боль.

Может быть, поэтому Марину не очень жалует персонал больницы. Еще бы, она задает вопросы. Хочет понять, как и зачем лечат. А отказники удобны тем, что про них вопросы никто не задает. Некоторые из малышей, попадающие в эту больницу, родились с анатомическими дефектами и тяжело больны. Другие чахнут больше потому, что оказались лишены самого главного в жизни.

Австрийский психоаналитик Рене Шпиц был первым в мире исследователем психологии новорожденных младенцев. Вскоре после войны, в 1947 году, он снял документальный фильм о малышах, оставленных родителями и содержащихся в приютах. Младенцы, которых не берут на руки, с которыми не разговаривают, которым не смотрят в глаза, начинают потихоньку умирать, несмотря на то что получают необходимый уход (пищу, тепло, гигиену и пр.). Они слабеют, как если бы голодали, заразились тяжелой инфекцией или страдали неизлечимым недугом. Теряют аппетит, сон, начинают дрожать, хныкать, утрачивают уже приобретенные навыки, перестают развиваться и погружаются в маразм. Их лица становятся застывшими, с равнодушными широко раскрытыми остановившимися глазами. 27 детей в фильме Шпица погибли уже в первый год, 7 – в течение второго года, остальные 31 хоть и выжили, но стали умственно неполноценными.

Больные малыши, когда рядом с ними появляется Марина и ее сменщицы-волонтеры, начинают потихоньку оживать. Даже те, что с врожденными дефектами. Осмысленно смотреть, набирать в весе…

Марина признается, что в глубине ее души живет точно такой же брошенный ребенок. Маленькая неоплаканная и недоплакавшая девочка. Мама все время воспринимала ее как обузу, а папы чаще не было рядом, да он и пил. Однажды Марина шла в школу и встретила соседку. «Твоя мать перевязывала живот, не хотела тебя рожать», – вдруг решила та поделиться своими давними наблюдениями. Страшные тайны обычно приходят к нам в самые обыденные моменты. Ту соседку Марина возненавидела. И только недавно призналась себе, что где-то в глубине души всегда чувствовала себя ненужной и одинокой.

Многие из нас прекрасно знают, каково быть сиротой, хотя родителей не теряли и в детском доме ни разу не были. Не случайно до сих пор популярны фильмы и книги о таких героях. Джен Эйр, Оливер Твист, Гарри Поттер, Гадкий Утенок – это что-то очень личное, это и про нас тоже.

Российская история складывалась так, что в ней было мало места родительской преданности и заботе. Тут и века крепостничества – вплоть до середины XIX века разрешалось разлучать семьи и продавать крепостных «в розницу». И бесконечные войны, и система рекрутской повинности, лишавшие семьи отцов. И более поздняя история с ее павликами морозовыми, лагерями жен изменников родины, «пропавшими без вести», «в списках не значащимися» и прочей теневой советской атрибутикой. Тут и многолетний запрет абортов, заставляющий рожать и нежеланных детей. Трудовое законодательство, вынуждающее уже в три месяца отдавать малыша в ясли и выходить на работу…

У англичан есть пословица про скелеты в семейных шкафах. В русском фольклоре, кажется, нет ничего подобного. Может быть, потому, что наши привидения до сих пор летают по комнатам.

У Кристины мама была уважаемым педагогом. Дети к ней тянулись и даже часто приходили домой, она любила с ними ходить в кино на умные фильмы, а потом серьезно обсуждать их смыслы. А когда дома никого не было, мама Кристину била. Один раз, например, та сделала ошибку в тетрадке, мама схватила за волосы и со всего размаху стукнула лицом об стол. На страничке с ошибкой расплылась капелька крови, и тут уж точно пришлось все переписывать, сидя с ваткой в носу и утирая слезы. Кристина показывает фотографию мамы во время беременности ею. Большой живот и совершенно погасшие глаза.

═ Далеко не из каждого гадкого утенка впоследствии вырастает прекрасный лебедь. Кадр из мультфильма «Гадкий утенок», 1956

Таких историй на самом деле, множество вокруг нас. Большинство из них скрыто за железными дверями квартир. В медийное пространство всплывают самые вопиющие, страшные или абсурдные, о которых теперь любят рассказывать на ток-шоу. Например, недавняя новость из Ростовской области: 57-летние родители отказались от своего 14-летнего сына. Артем плохо учился, уходил из дома, воровал деньги из кошелька. Отец заявил, что он донской казак, еще и поэтому плохой сын ему не нужен. Прокуратура имеет на эту историю свой взгляд: по ее оценкам, родители самоустранились и отказались от воспитания и обучения сына. Ну, и Артем теперь в детдоме.

«Дай мне шанс. История мальчика из дома ребенка» – так называется книга Алана Филпса и Джона Лагутски, вышедшая не так давно в России. Джона звали Ваней Пастуховым, и он считался умственно отсталым. Сейчас ему 22 года, он окончил высшую школу, живет в Пенсильвании со своей приемной мамой Полой. Алан Филпс – журналист, описавший его злоключения в России по его рассказам и свидетельствам очевидцев. Честная история мальчика с ДЦП, сироты при живой маме, выбравшегося и из московского детдома, и даже из психоневрологического интерната (где он не только разучился разговаривать, но даже пользоваться голосом). В своем предисловии Джон написал: «Мои друзья, знавшие меня еще в России, часто спрашивают, как мне удалось спастись, когда очень многие дети вроде меня умерли, не дожив даже до семи лет. Я не могу ответить на этот вопрос». Зато в послесловии он расскажет, что, молившись, всегда просил для себя шанс.

Шанс – это, правда, то, ради чего вообще стоит жить. Вот и у Кристины растет дочка, которую она никогда не унизит и не шлепнет. Однажды, еще в детстве, она дала себе такое твердое обещание. И, конечно, она прощает ей ошибки в прописях.

Ну, а Марина говорит, что через пару лет сама возьмет приемного малыша. Пока она не чувствует себя до конца к этому готовой. Зато ее подруга из их волонтерского центра недавно усыновила ребенка, за которым ухаживала в больнице. И она ей теперь немного завидует.

Нижний Новгород