Пить воду отовсюду

Черногория: православие, воинская доблесть, поэзия.
Фото Андрии Радуловича

Езда по горам мобилизует, окрыляет, завораживает пассажиров. Не то – водитель! Водитель вбит в кресло, припаян к рулю. Нет права на ошибку. Ошибка – смерть! А кроме горного серпантина, иных дорог в Черногории не отыскать. Прав поэт: «Здесь вам не равнина – здесь климат иной!» И этому прекрасному поэту памятник поставлен в центре Подгорицы – главного города героической страны, столетиями подтверждавшей свою независимость с оружием в руках крепких и мудрых жителей. В Черногории не удалось задержаться и пустить корни ни венецианцам, ни туркам, ни австрийцам, ни итальянцам… А вот русские оказались духовно близким, практически родным народом. Поэтому и стихи Владимира Высоцкого тут не просто читаются или слушаются, а еще и выбиты на постаменте около застывшей навек фигуры нашего неприкаянного гения: «Мне одного рожденья мало –/ Расти бы мне из двух корней…/ Жаль, Черногория не стала/ Второю родиной моей». А неподалеку от Высоцкого – и Пушкин с Гончаровой. Наталья Николаевна сидит на лавочке, Александр Сергеевич стоит рядом в попытке декламации. Так вот сглаживается разница в росте, переплетается время. И на авансцену литераторских игрищ выскакивают новые пророки «глаголом жечь». Именно пророки! Вспомните, как одну из своих маленьких поэм, посвященную пророку Иеремии, Есенин начал строчками о самом себе: «Так говорит по библии/ Пророк Есенин Сергей». Так вот, поэта-пророка Есенина в солнечной, приморской Черногории читают и почитают яростней и гармоничней, чем в нынешней России. И кто, как не Есенин, смог, хлебнув кислого западного винца, оторвав «золотую голову» от постылого ресторанного столика, открыть нам грозную, роковую тайну, проорав: «Не поеду в Россию, покуда там правит Лейба Бронштейн!» А где она – эта Россия? Современный черногорский поэт Андрия Радулович говорит: «А Россия вся у нас – в Черногории! Черногорцев – восемьсот тысяч, а русских уже триста тысяч у нас осело – и это только начало! Мы любим русских. У моего дяди все русское, даже автомобиль «Москвич». Во времена Тито за любовь к России сажали. Дядя провел много лет на острове в особом лагере, но от любви к России не отказался!» Корни поэтического языка Радуловича – в текстах Хлебникова и Маяковского, но, словно жизнеутверждающая присказка, рефреном звучит в его устах пушкинское, эпическое и величественное, которое сохраняет тайну вековой связи русских и черногорцев: «Черногорцы! Что такое?»/ Бонапарте вопросил. «Правда ль: это племя злое,/ Не боится наших сил?» Это как раз о том времени, когда черногорцы разгромили наполеоново войско в битве под Дубровником при поддержке русских боевых кораблей под командованием генерала Сенявина. Вот так сливаются воедино и оживают в душе доброго путника благодатным созвучием история, православие и поэзия. А добрыми путниками, возглавляемыми Андрией Радуловичем и околдованными черногорскими серпантинами, не так давно были поэтесса Мария Луканина, отрок и внимательный читатель журнала «Юность» Федор Дударев, маленькая Надя Радулович и автор этих строк.

Для них именно так все сплавлено в этих черных прекрасных горах. Если поэт, то при этом обязательно воин, а зачастую и священник. Радулович вывозит нас за Подгорицу в городок Медун и долго водит по Музею Марко Миляновича – все сходится: писатель и воин, живший с 1833 по 1901 годы неподалеку с древним иллирийским поселением, основанным около IV века до н.э. Иллирийцы жили в этих местах задолго до прихода славян.

Поэзия, история, православие где-то там – в горах. Там ждет духовная и культурная столица Черногории, один из важнейших центров православия – Цетине, основанный аж в 1482 году. Город героически противостоял Османской империи, за это прозван сербской Спартой. В середине XIX века укреплением Цетине особо занимался правитель Черногории, митрополит Черногорско-Приморской епархии Сербской православной церкви Петр II Петрович Негош, который был к тому же ярчайшим представителем сербской литературы. Его поэмы «Луч микрокосма» и «Горный венец» знает наизусть практически каждый черногорец. Именно для Негоша в 1838 году была построена в Цетине королевская резиденция, а сам Петр II Петрович основал в столице школу и типографию. В современном Цетине вновь напоминает о себе вековая связь поэзии, православия и воинской доблести. Особенно она чувствуется в цетинском монастыре Рождества Пресвятой Богородицы. Построенный в 1484 году монастырь этот неоднократно сжигался врагами и каждый раз отстраивался заново. Здесь же хранится и длань Иоанна Крестителя. У монастырских врат встречает иеромонах Кирилло Боевич – душевный, тихий слуга Господа. Отводит нас в келью и к мощам святого Петра Цетинского. Потом мы долго беседуем с отцом Кириллом. Оказывается, он окончил в России математический факультет МГУ и Духовную академию. Постепенно беседа наша, дополненная густым местным вином и монастырскими сладостями, сворачивает на темы поэзии. Снова и снова сплетаются воедино православие, поэзия, доблесть – Черногория и Россия. И такое загадочное переплетение здесь всегда и во всем! Время и пространство застывают под натиском жары, звучат стихи, а на солнышке блестят вековые кресты на храмовых куполах. Хорошо? Хорошо же!

На кладбище городка Герцег-Нови спит белая гвардия. Фото Марии Луканиной

Хорошо и под вечер, когда спадает пекло, оказаться в главном городе страны Подгорице (так заведено: Цетине – столица, Подгорица – главный город) – в маленьком кафе при гостинице, которое облюбовали местные писатели. Председатель Союза писателей Черногории Илия Лакушич показывает мне альманах «Сквер», в котором периодически на русском языке публикуются современные поэты и прозаики со всей Черногории. «Особенно мы чтим ветеранов Второй мировой! Их печатаем в первую очередь», – отмечает Лакушич и кивает на соседний столик, где думает о вечности за крепчайшим кофе как раз такой писатель – бывший партизан. А памятники партизанам Второй мировой повсюду, и возле них всегда живые цветы. Опять сомкнулось, переплелось: доблесть, православие, поэзия.

Но есть и четвертая составляющая этого целого. Философия. В прибрежном городке Герцег-Нови нас встретила Вишня Косович – профессор философии. По пути на кладбище, где похоронены наши русские войны рассеянной по белу свету Белой армии, Вишня ясно и четко доказала, что постмодернизм боится жизни. Настоящей и полнокровной «живой жизни». Это она доказала во второй раз. Первый же раз доказать получилось на Европейском конгрессе постмодернистов.

Философия, православие, воинская доблесть, поэзия… Ничего боле. Словно Спаситель изгнал торговцев не только из храма, но и с этой благодатной земли. С земли, где воду можно пить отовсюду – из-под крана ли, из фонтанчика ли, из речки ли. Если бы мне предложили отказаться от западных технологий, но чтобы при этом воду можно было пить отовсюду, я бы выбрал пить воду. Честное слово.