Вера Цветкова.
Раньше дверь можно было открыть старым дедовским способом.
Фото Алексея Мощенкова/PhotoXPress.ru
История вышла пресмешная – или прегрустная, как на чей взгляд. Дело было так. Мы с моей подругой Лялей решили в ближайшую субботу встретиться за бутылкой шампанского. Повод наклюнулся со стороны Ляли: ее старшенькая, красавица-модель, отбыла покорять Лондон, младшенький, подросток-амбал, отправился в зимний лагерь. С некоторых пор отсутствие деток в дому стало для Ляли радостью несказанной, поскольку в их присутствии всегда был занят телефон, гремела музыка и шлялись туда-сюда поклонники дочечки и друганы сыночка. Уж не говоря о горах грязной посуды в мойке. То есть никакого тебе привата и душевного отдохновения после тяжкого рабочего дня. Потому и договорились посидеть у нее, а не на нейтральной полосе. («Чистый рай без этих паразитов, даже выходить не хочется».)
На дому – так на дому; прихватив бутылку Лялиного любимого «Просекко», я собралась в путь. Решив перед выходом звякнуть – мол, на крыле, ставь в духовку пироги или что там у тебя, дорогая подруга. И услышала: «Мне плохо...» – «В смысле? Сердце? Голова? Давление?» – «Мне очень плохо...» – повторила Ляля и отключилась.
Легко догадаться, что до ее «Петровско-Разумовской» я добралась в кратчайшие сроки. Предчувствие было препоганым. И точно – дверь на звонки она не открывала, ни домашний, ни мобильный телефоны не брала. Тем не менее с упорством идиотки потрезвонила и так и сяк я, наверное, с полчаса. Страсть не люблю беспокоить чужих людей, но выбора не было – пришлось ткнуться в соседнюю дверь. Описала ситуацию вышедшей женщине – нет ли у нее запасных ключей? «Ключей нет, но время ведь, наверное, идет на минуты. Давайте я позвоню в службу спасения». «Давайте», – согласилась я. Но в квартиру зайти отказалась. И так озадачила человека, а тут еще усесться незваным гостем на чужой кухне... Благодарю покорно.
Приникла ухом к двери – звуков никаких, но здорово дует снизу – похоже, открыт балкон. Еще позвонила, еще постучала... Вышла от себя соседка: «В службе спасения сказали, чтобы мы вызывали полицию, они без нее не поедут. Отделение тут рядом, я сейчас их наберу... Не надумали зайти?» – «Спасибо, тут побуду...»
И побыла, и походила по маршруту дверь – лифт – окно на лестничной площадке ни много ни мало полтора часа. Периодически ко мне присоединялась соседка, и тогда мы вышагивали вместе. Также периодически мы принимались колотиться в Лялину дверь, попутно обсуждая – если человек спит, может ли он не проснуться от такого?
Наконец двое служивых шагнули из лифта. Не каждый может похвастаться чувством несказанного облегчения при появлении ментов, пардон, полицейских! «Ну, что тут у вас?» – скучным тоном поинтересовался тот, что постарше. Мы изложили – они переглянулись. «Родные есть? Плохо», – еще более скучным тоном резюмировал старший. «А вот мы звонили в службу спасения, а они без вас отказались приехать...» – застрекотали мы. «Ну, наберите», – позволил старший и после осуществления набора взял у соседки трубку. – Нет, родных нет, они в отъезде... Нет, мы не станем ничего подписывать». После чего обратился к нам: «Они не поедут. По закону, дверь можно вскрывать только в присутствии родных. Если хозяйка спит, кто будет нести ответственность за порчу имущества?» Меня «отморозило»: «Минуточку, а если человек – одинокий, тогда как?» – «Никак. Завоняет – вскроют». Напоследок для очистки совести один погрохотал сапожищами в дверь, другой чем-то потыкал в замок (уж не отмычками ли?). Понимая, что сейчас опять останемся одни, мы в два голоса взвыли: «Что же нам делать?» «Ничем не можем помочь. Я по балконам не полезу – все-таки третий этаж, а у меня дети. Колян, ты полезешь? Колян тоже не полезет. Единственное, что можем для вас сделать, – вызвать участкового, вот он пусть и разбирается». И, переписав наши данные, служивые отбыли.
Судя по тому, что я обнаружила себя сидящей на чужой кухне, щепетильность моя к тому времени куда-то сгинула. А чувство абсолютной беспомощности – нет. С момента, когда я услышала «Мне плохо», прошло больше четырех часов. Уже мало что соображая, я стала набирать подряд все номера в мобильном. Народ реагировал по-разному – наша общая подруга Анюта всерьез переполошилась, мой близкий друг заорал: «Кого черта ты не сказала ментам, что она твоя сестра?», коллега бросилась искать в Интернете платные службы по вскрытию дверей... Соседка действовала разумнее: вызвонила свою дочь, ровесницу Лялиного младшенького, та нашла его в «аське», и вот мы уже записываем, как добраться до его лагеря, чтобы взять ключи. И только мы стали одеваться – в коридоре послышалась движуха. Рванули туда: у входа в тамбур стояла рыдающая Анюта, а на пороге своей двери как в картинной раме – заспанная Ляля. Судя по выражению лица, сильно удивленная как драматическим явлением Анюты, так и тем, что я вываливаю из соседней квартиры.
 А где-то помощь оказывают по часам – ну, хоть так... Фото PhotoXPress.ru |
Ей действительно стало плохо, она прилегла и... Может, потеря сознания перешла в сон, может, сон в потерю сознания – как иначе было не услышать грохот в дверь уж полицейских-то сапог? Мы таки распили шампанское – хлюпающая носом Анюта, до конца не врубившаяся в ситуацию Ляля и совсем никакая я (соседка составить компанию демонстративно отказалась). По всему кругом виноватой выходила я – перед Анютой, примчавшейся в слезах с другого конца Москвы, перед соседкой, которой испортила субботний вечер... И, само собой, перед Лялей, которая, надо полагать, мысленно проклинала мои активные дружеские действия. И благодарила своих богов за то, что пронесло и ее навороченная сейфовая дверь осталась на месте. Так, хватит с меня пребывания в этой географической точке, сказала я себе поднимаясь. И тут заявился участковый...
Когда пару месяцев спустя появились сообщения о том, что московская служба спасения закрывается, я и бровью не повела. По моему печальному опыту выходило: что она есть, что ее нет – один фиг. Согласна, выражение «моя милиция меня бережет» – анахронизм, более того, в свете последних происшествий в разных отделениях полиции работает с точностью до наоборот. Но я почему-то абсолютно, всецело была уверена в службе спасения! Наверное, насмотрелась американских сериалов про службу спасения – 911. Так рушатся надежды.
А на вопрос, кто меня бережет, есть четкий ответ. Это цитата из рязановского фильма: «Сама, Верунчик, сама».
