За полвека до ЕГЭ

Главный корпус Томского университета сегодня.
Фото из архива автора

В наши дни, когда печатные СМИ полны гневными репликами о ЕГЭ и платных экзаменах, мне все чаще вспоминается, как в «мрачную эпоху тоталитаризма» поступали в высшую школу я и мои ровесники, выпускники железнодорожной школы № 42 станции Мариинск Красноярской железной дороги.

Лето 1953 года, которое авторы известного фильма назвали холодным, для меня и моих одноклассников было очень горячим. Причина простая – нам предстояло поступать в вузы. Как выяснилось сразу после выпускных экзаменов в школе, некоторые мои одноклассники уже отправили документы в приемные комиссии почтой. Но мне казалось, что надежнее сдать их лично, из рук в руки. Ко мне присоединились еще трое, и мы решили – завтра едем в Томск, главный студенческий город Сибири. Ехать-то всего ничего – шесть-семь часов, не считая пересадки на станции Тайга.

Прибыли в Томск. Сориентировались на местности. Договорились встретиться вечером на вокзале. Двое отправились в ТЭМИИТ (транспортный институт), один – в ТГУ имени В.В.Куйбышева (университет), а я – в ТПИ имени С.М.Кирова (политехнический). А как же! Прочитав об атомной энергетике все, что было можно, я давно принял решение осваивать профессию атомщика. И хотя в справочниках для абитуриентов факультеты этой направленности не упоминались, все знали, что инженеров-ядерщиков готовят в ТПИ, на физико-техническом факультете. Чтобы туда попасть, надо было поступать на радиотехнический и только после двух курсов можно было перейти на вожделенный ФТФ.

Анкета заполнена, аттестат приложен. Что? Медицинская справка? Вот она┘ Нет, эта не годится. Надо пройти институтскую медкомиссию. Вот направление!

После предварительного осмотра у терапевта выяснилось, что на прохождение врачей всех специальностей понадобится не менее трех дней. А у меня с собой и денег, и пищевых припасов – всего на сутки┘ Что делать? Где, например, располагаться на ночь? Интересно, а как другие приезжие абитуриенты, оказавшиеся в моем положении?

Прислушался к разговору маленькой группы потенциальных политехников. Ага, договариваются встретиться в общежитии┘ Один из них сразу туда направляется┘ Последую за ним. Оказалось, совсем недалеко от главного корпуса. Вход свободный. На каждом этаже много открытых комнат, в каждой по четыре кровати с панцирными сетками – естественно, без матрасов. На столе графин и четыре стакана. На кроватях – свалка бумаг: газеты, тетради с конспектами, какие-то графики, чертежи, машинописные страницы┘ Что еще нужно для ночевки?!

Вечером я поехал на вокзал. Оказалось, что мои друзья уже благополучно завершили свои дела. Медкомиссия там и там была короткой, можно уезжать домой. Я попросил их передать моей маме, что задерживаюсь. Пешком продефилировал по главной магистрали города – проспектам Ленина и Тимирязева. Купил буханку черного хлеба и граммов сто конфет-подушечек. В общежитии выбрал свободную комнату, наполнил графин водой из-под крана, вымыл стаканы и расположился на ночлег.

Пятикурсники-спецы Н.Дорожкин (справа) и В.Егоров. Спецами называли студентов нашего спецотделения.

С утра снова медкомиссия┘ Очереди длинные – желающих много. Так я ходил по врачам три дня. Последним был окулист. От него-то (точнее, от нее) я и узнал, что для политехнического института я не подхожу: «Зрение минус восемь! Да ты только от чертежей ослепнешь! Нет-нет, никаких возражений┘» Видя мое потрясение от рухнувшей мечты, добрая врачиха сказала: «Шел бы ты в университет┘» – «Но там тоже черчение!» – «Какое там черчение! Полгода карандашом┘»

Забрав документы, я бегом бросился в университет. Там есть мехмат, физический, радиофизический┘ Куда? Конечно, на физический! Пока я перебирал варианты отделений – металлофизика, электрофизика, теоретическая физика, – вдруг услышал, как два парня, заполняя анкеты, советуются, как правильно писать «спецотделение» – слитно или через дефис. Я тут же узнал у секретаря приемной комиссии, где деканат этого отделения, и направился туда.

Сдавать предстояло семь экзаменов – литературу устно и письменно, математику устно и письменно, физику, химию, немецкий. Прибыв в университет, я получил экзаменационный билет и направление в баню, где после мытья прошел санобработку, зафиксированную справкой. По справке и экзаменационному билету получил ордер в общежитие. В Томске все общаги расположены близко от учебных корпусов. Я поселился в знаменитой «Пятихатке» – пятиэтажном общежитии университета, в фойе студенческого клуба. Там разместилось 80 (восемьдесят!) абитуриентов из самых разных городов и весей – от Омска до Владивостока и от Бийска до Норильска. Днем готовились к экзаменам, а на ночь травили анекдоты.

Экзамены┘ На семь экзаменов нам давалось 18 дней. Первый – химия. Вопросы несложные, и я сразу приступил к задаче – что-то о реакциях с соединениями олова. Решил. Ассистент Рыжова с суровым видом спросила, какие я знаю модификации серы. Назвал ей кристаллическую и аморфную, но вспомнил, как расплавлял это вещество на свечке, и добавил: «Пластическая». Получил пятерку.

Слева направо: спецы Г.Шейтельман, Т.Егорова, Н.Дорожкин, химики А.Рискина и Н.Казанцева, спец В.Аверин (баргузинский казак).

Потом письменная математика. Задача на составление уравнений – о двух велосипедистах. Далее хитрая задача по стереометрии. Потом – бином Ньютона и уравнения: тригонометрические, показательные, логарифмические. Но в школе старая математичка (воспитанница еще пансиона благородных девиц) так гоняла нас по своим предметам, что решить эти задачи большого труда не составило. Я сделал все быстро и начал уже переписывать в чистовик, но сосед сзади попросил решить ему одно уравнение. Сделаем! Но доцент Суворов это увидел и поставил на моей работе галочку синим карандашом, что означало минус один балл.

На устной математике тоже проблем не было, но оказалось, что синяя галочка и здесь работает – снова минус один балл. Еще четверка по физике – заслуженно: не сразу сообразил, как определить массу Солнца, зная скорость Земли, расстояние от Солнца и гравитационную постоянную┘ За сочинение на тему «Горький и Маяковский о противостоянии двух систем» – четверка: неточно процитировал любимого поэта. Устная литература и немецкий – по пятерке.

После экзаменов я с благодарностью вспоминал учителей – математичку Марию Федоровну Чудиновских, словесницу Альбину Павловну Коржинскую, химика (он же директор школы) Григория Анатольевича Гольденберга, преподавателя немецкого языка Александра Александровича Энгельке, физика Леонтия Ивановича Онищика.

Всего я набрал 31 балл из 35 возможных. Этого оказалось достаточно.

Как вскоре выяснилось, спецотделение физфака на самом деле готовило специалистов по вооружению. Только не атомному, а ракетному и артиллерийскому. Со временем наше отделение было преобразовано в физико-технический факультет – ФТФ ТГУ. И до сих пор готовит ракетчиков.

Пятилетний праздник томской студенческой жизни завершился для меня распределением в подмосковный Калининград (ныне Королев), в НИИ-88 (с 1967 года – ЦНИИмаш, головной институт ракетно-космической промышленности), где я работаю и сейчас. Но это уже совсем другая история┘