Сухбор

Деревенский армагеддон.

Русская деревня скончалась тихо и без конвульсий. «Отряд не заметил потери бойца». И что теперь? Кто живет в деревне: праведники, нетопыри, люди с песьими головами? А всего понемногу. Каждой твари по паре. И нетопыри, чай, люди тож. И только имена деревень, словно эхо вдовы, которая отголосила по умершему на кладбище, все еще звучат в небесном просторе – Иваньково, Федяйково, Брыковы Горы! Сколько лет, сколько зим взбрыкивали себе эти вот Брыковы Горы и довзбрыкивались. «Отговорила роща золотая»┘ Наверное, в этих местах уже до грехопадения был рай. Брыковы Горы – обиталище лесных духов, кикимор, леших со спутанной бородой в капусте. Посреди деревни вечным сном, растянув лапы, спит сфинкс с головой кошки. Все мужское население предается Бахусу. Осталась бабка Вера на руинах заднего двора с пирамидой из валенок, соседские развалины, как будто тунгусский метеорит, падая, зацепил ненароком и Брыковы, бесхозные и поредевшие, как зубы, заборы┘

Раньше огненную воду для исполнения священных ритуалов и таинств по изгнанию из организма бесов покупали в магазине у парки Альбины. Но лавка Альбины с магическими эликсирами и шерстяными нитями зачахла, а в метрах трехстах завязалась морским узлом новая жизнь. Поначалу в небольшом цементном акрополе появились чипсы и пиво. Смуглые абреки с золотыми улыбками флибустьеров жарили шашлык из «местной кошка» и торговали зелеными, как тоска, яблоками: «новий урожяй»! А потом появился восточный бог плодородия и урожая Сухбор. И все оставшееся в живых стало поклоняться ему. Пили, как водится, в долг. Суровый бог Сухбор брал из-под прилавка канцелярскую тетрадь с надписью «Дело №┘» и записывал туда, кто и сколько должен. Вся деревня с утра до вечера, так как других дел не предвиделось, учила его имя. А также полный титул его царицы: «мой жэна Сульфия»! А еще у царя Сухбора четверо малолетних царевичей. Жена Сульфия поет медоточивым бельканто: «Ми, русские!» Кому, как не потомкам персов, быть русскими в забытых Богом и людьми Брыковых Горах, лежащих во прахе?

Бог Сухбор хитер и лукав. У него маслянистая улыбка и большие, черные, как маслины, зрачки и дремотный азиатский прищур. Сухбор медоточив и любит говорить витиевато. О чем бы ни зашла речь, он тут же пускается в бесконечные, как пустыня, и затейливые, как восточный орнамент, сказы! Когда его слушаешь, ты будто не на Брыковых Горах, а в пыльном духане. Закатывающаяся за лысый холм дыня похожа на солнце. Вокруг не коровы, а томные силуэты верблюдов, не чахлый прудик, а отражающий вечное небо Востока арык.

– Скажи, Сухбор, как правильно выбирать арбуз?

– Я научу тэбя, как правильно вибирать арбуз. Вот послушай, что такое арбуз?

– Тыква!

– Нэправильно! Арбуз подобэн юной, цвэтущий дэвушка. Мой дед говорил: Сухбор, дэвушка – все равно что сочный плод. Если плод созрэл, то его надо снять с ветки, иначе он перезреэет и можэт испортиться. Так и арбуз. Если арбуз созрэл, то сразу видно, он – спэлый, он налился соком, узор сочный и яркий, и его пора срывать.

– А откуда видно, что он созрел?

– Вот послушай, что я тэбе скажу. Тот арбуз, который по-настоящему созрэл, у нэго темные полоски. Посмотри на этот арбуз!

Вроде бы у этого арбуза полоски темнее, чем у других. Самодовольное, как луна, лицо Сухбора сияет над бесконечной пустыней. Ветер крадется за тенью деревьев. Подрагивают, словно от страха, маленькие листики берез – яркие, сочные, цвета салата листочки. Юный дэвушка еще не созрел! Нэт темный полоска! Мягкая, пластилиновая дорога. Километра три несу лопающийся от сладости арбуз. Но когда нож плотоядно взрезал темную корку, арбуз оказался розовым.

В следующий раз я купил у Сухбора старую подошву. Вообще-то мне нужен был сыр, но сыра не было.

– А вот – сыр. Возьми! Нэ пожалеэешь! Пальчики оближэшь!!!

– Но ведь это – колбасный сыр. Я не люблю колбасный сыр. Ни колбаса, ни сыр – лепешка коровья.

Вавилонская башня по-брыковогорски. Фото автора

– Возьми – попробуй! Потом придешь – благодарить будэшь. Вот послушай, что я тэбе скажу┘

Дальше следует история, пестрая, как персидский ковер, о том, как Сухбор ездил на молокозавод┘ На молокозаводе на складе сидит на стуле «красивая деэвушка». Брови дугой, глаза пугливой лани. «Спелая дэвушка» – дочь директора молокозавода. Юный и прекрасный персик. Но несчастный (трудно представить персик несчастным, ну да ладно)! Жестокий жених обошелся с ней нехорошо и оставил с маленьким сыном. А сам убежал, как подлый шакал. И теперь спелый персик сидит и очень грустит. Почему грустит такой сочный персик? У него «одно счастье» на земле – маленький сын. А еще счастье – это колбасный сыр, которого девушка касается своими – Сухбор украдкой оглядывается – маленькими и сладкими, как виноград, пальчиками┘

В общем, сыр я купил. Дома попробовал - старая черствая подошва┘ Но дело не в этом, а в том, что сахарно-рафинадные уста самого Востока дарят мне сказку.

На днях бог Сухбор неожиданно стал Сухробом.

– Сухбор, только что женщина назвала тебя Сухроб...

– А я и есть – Сухроб!

– Прости, стало быть, я тебя неправильно величал┘

– Ничэго. Сухроб похож на сугроб, лэгко запомнить. Вот послушай, что я тэбе скажу┘

Сухбор или Сухроб? Неважно. После того как православные сопьются и сухробов будет больше, чем таких, как я, остальные быстро выучат его имя наизусть. Аминь!