Недремлющий глаз тайфуна

К делу спасения от стихии приставлен каждый взрослый житель Вьетнама.
Фото Reuters

«Бао» – по-вьетнамски значит «тайфун». Это короткое слово может иметь и другие значения. Например, газета, сокровище, рубанок, леопард, пузыри, котомка. Все зависит от того, с какими интонацией и ударением на гласную произнести (во вьетнамском языке каждая гласная имеет шесть тонов). В этом длинном омонимическом ряду «бао», как «тайфун», выделяется каким-то особым звучанием, в котором вьетнамцы выразили свое отношение к стихии. Словно тревожный набат, словно сигнал опасности.

Каждый год с началом сезона дождей, когда задувают муссоны с океана, на побережье Вьетнама, протянувшееся более чем на две тысячи километров, обрушиваются тайфуны. Жесткой метлой они проходят по равнинам и затем, врезаясь в стену горного хребта Чионгшон, рассыпаются в брызги, словно волна, налетевшая на скалы.

На этот раз в Ханое мы ждали ненастья как неотвратимого удара судьбы целые сутки. С утра солнце палило так, что город, не успевший остыть за ночь, казалось, превращался в пекло. Безжизненно опустили ветки вечнозеленые алоэ на улице Нго Куен, обезлюдели тротуары, даже берег озера Возвращенного Меча, где обычно полно народу, казался вымершим. Люди забирались в тень, не находя, однако, и там спасения от мучительной духоты. Над Ханоем, расположенным в огромной котловине, нависла влажная, липкая хмарь.

Портье гостиницы «Метрополь», сидевший на корточках у вращающихся дверей, лениво помахивал веером и на мое приветствие только вымолвил обреченно: «Бао ди» («Идет тайфун»).

Эта фраза, полная тревоги и смутного ожидания, звучала каждые полчаса по радио. Громкоговорители разносили штормовое предупреждение, сообщали данные о силе и скорости приближающегося урагана. Специальные команды объезжали кварталы, резали посохшие сучки на деревьях, вязали проволокой крыши домов, чистили сливные решетки не очень глубокой ханойской канализации.

В два часа пополудни тайфун дал знать о своем прибытии резкими порывами ветра, отчего дышать стало гораздо легче. Темнело на глазах, словно в кинотеатре перед началом сеанса. Деревья стонали и гнулись к земле. Незакрытые ставни хлопали так, что в коридорах отеля то и дело слышалось, как сыпятся битые стекла. На крыше все-таки оторвало железо, и листы судорожно бились о стропила, издавая ужасный грохот. Ливень сорвался с небес внезапно и заплясал по мостовой, покрыв все густым туманом. Молния полосовала небо, разрывая его на куски, словно шелк, с жутким треском.

Я стоял у окна и смотрел во мрак. Напротив моего балкона у фонтана Лягушки вдруг одно за другим, беспомощно взмахнув кронами, рухнули на землю два дерева. По асфальту Нго Куен текли бурлящие потоки, впору было пускать лодки. Эта вакханалия воды и ветра длилась не более часа. Потом стал затихать эпицентр тайфуна – так называемый глаз, он катился уже где-то над провинцией Виньфу, а Ханой продолжали заливать ослабевшие дожди. Вода не успевала уходить в реку Красную по сточным канавам, но движение уже началось. Дети купались на тротуарах, автомобили едва форсировали водные преграды.

Во многих местах появились завалы. Вековые деревья в два-три обхвата упали на дома, проломив крыши и повредив фасады. Вечером радио сообщило, что за несколько минут город лишился 18% зеленых насаждений. По местному законодательству поваленная древесина является государственной собственностью. Ее убирают службы столичного муниципалитета, а листья и кора не попадают под эту статью. Их может приватизировать всякий, кто пожелает забрать отходы общественного дерева как топливо, удобрения, а чаще всего как ценное сырье для приготовления лекарств.

Бережливые ханойцы, привыкшие ценить дары природы и относиться к ним не менее свято, чем к хлебу насущному, никогда не выбросят на свалку ни одной ветки. Уже через полчаса можно было видеть совершенно белые стволы, лежащие вкривь и вкось на асфальте. Мальчишки, ловко орудуя скребками, сдирали пахучую кору, набивали мешки. От голокожих деревьев поднимался тонкий пар.

В некоторых местах из-за тайфуна прорвало дамбы и плотины. Фото Reuters

На следующий день Министерство сельского хозяйства доложило, что в результате тайфуна в провинциях Тхайбинь, Виньфу, Хабак и Хайхынг под водой оказалось около 300 тыс. гектаров рисовых полей. Разрушено 2,6 тыс. домов, погибли 22 человека, 65 ранены. В некоторых местах прорваны дамбы и плотины, население мобилизовано на борьбу с последствиями.

Долина Красной реки в ее нижнем течении считается колыбелью вьетнамской цивилизации. Ее природные условия во многом определили национальный характер вьетнамцев. Если посмотреть на карту, то хорошо видно, что она расположена на самом острие дуги, образуемой побережьем Тонкинского залива, куда в сезон дождей рвутся тайфуны из очага зарождения, который находится в районе Филиппин.

Веками люди меняли первозданный ландшафт, приспосабливая его к лучшей жизни и земледелию. Тысячи километров дамб, построенных вручную, образовали густую сеть ограждений, защищающих поля от наводнений и морских приливов. В древнем Вьетнаме одними из первых вердиктов державных правителей были указы о сохранении дамб, была императорская служба для надзора за их состоянием.

В распоряжении аварийных команд сегодня имеются транспорт и техника, на уездных складах лежат запасы цемента, кирпича и других стройматериалов, разработаны планы эвакуации, системы оказания срочной помощи, доставки медикаментов, продовольствия и т.д. Но не это главное. К делу спасения приставлен каждый взрослый житель, способный держать лопату, вязать плоты, грести веслами, переносить грузы.

Способы оповещения об урагане достаточно надежны даже там, где не слушают радио или где его просто нет. В дальних селениях хватает и своих синоптиков, которые по внешним приметам угадывают изменения погоды с «ясно» на «бурю». Поведение птиц, животных, насекомых, рыб и растений – для них лучший барометр. Точность прогноза довольно высокая и мало чем отличается от данных Гидрометцентра из Ханоя. Как правило, население встречает стихию без паники и растерянности.

Тем не менее статистика показывает, что в районе Юго-Восточной Азии убытки от наводнений и тайфунов составляют 90% от всей суммы ущерба, наносимого всеми природными бедствиями.

Каждый год в мире регистрируется в среднем 62 тайфуна. Они зарождаются в тропических зонах океанов, в так называемых очагах ураганов. Очаг в северо-западной части Тихого океана считается самым мощным. Ежегодно здесь образуется до 22 тайфунов, то есть больше трети их общего количества на земном шаре. Не менее 10 из них проходят над водами Южно-Китайского моря в направлении Вьетнама. Другие сворачивают на север и бьют по побережью Китая, Кореи и России, иногда достигая Камчатки.

Схематично тропический тайфун – это вращающийся поток воздуха диаметром от 200 до 500 километров. От центра к периферии скорость ветра уменьшается. А в самом центре, называемом глазом, достигает 100 метров в секунду. И вот такая круговерть, попадая на берег, приносит немало бед.

Однажды, проезжая по дороге № 1 через провинцию Тханьхоа, я натолкнулся на рыбацкие лодки, выброшенные далеко на сушу. Вдоль дороги лежали поваленные столбы линий электропередачи. Кирпичные здания без крыш с пробитыми стенами и пустыми глазницами окон напоминали город после бомбардировки. По этой полосе пару дней назад прошелся «Бао Сим».

Тайфуны начинают гулять в Южно-Китайском море в мае и утихают только к декабрю, когда муссоны разворачиваются на 180 градусов и дуют уже с материка. Наиболее активный период – с июля по октябрь. В начале сезона они ударяют по северным провинциям СРВ, а затем добираются до юга. По прогнозам метеорологов, в этом году во Вьетнам придут 12 тайфунов.

Ханой–Москва