По небу пешком

Парашютисты – тоже летчики, и упакованы они не менее эффектно.
Фото автора

В XVIII веке двое знаменитых французов – братья Монгольфье – подняли человечество в воздух. А другой француз – Луи Себастьян Ленорман – приземлил человечество с помощью парашюта. Ему же, собственно, и принадлежит термин «парашют», что дословно переводится с греческого как «противопадение». За прошедшие века конструкция, которая изначально напоминала огромный зонтик, претерпела значительные изменения как с точки зрения областей применения, так и с технической стороны. Но главные перемены состоят, пожалуй, в том, что средство спасения во многом превратилось в самостоятельный инструмент воздухоплавания.

С летчиками все понятно. Они надевают парашют как средство спасения при выходе из строя самолета. А зачем надевают парашют все остальные? Наверное, затем же, зачем надевают акваланг дайверы, садятся за руль гонщики, лезут в горы альпинисты, стреляют друг по другу любители пейнтбола и т.д. Почти любое человеческое изобретение, имеющее изначально чисто практическое значение, запросто может превратиться в средство времяпрепровождения, развлечения, спортивного соревнования. Люди, объединенные таким образом, образуют довольно тесные сообщества «по интересу».

На аэродроме «Борки» под Дубной на протяжении долгого времени собирается такая компания. Когда я в разговоре обмолвился о том, что, возможно, напишу что-то о парашютах для газеты, один из патриархов местного клана, съевший на прыжках не одну собаку, спросил: «Прыгать будешь?» «Нет, – говорю. – По крайней мере не сегодня». «А чего ты тогда будешь писать?» – «А я и не буду писать про прыжок. Вы правы».

На самом деле, когда меня до поездки спросили, буду ли я прыгать, я уверенно сказал: «Да». Но когда узнал, сколько это стоит, также уверенно сказал: «Не в этот раз». Человек без соответствующей лицензии, которая подразумевает специальное обучение и тренировки, может прыгать только в тандеме, с инструктором. То есть, по сути, это аттракцион: заплати деньги – получи удовольствие. Понравилось? Иди учись, и прыжки будут выходить тебе дешевле. Все логично: никто не выпихнет тебя из самолета с парашютом без тренировки в надежде, что ты как-то где-то приземлишься, оставшись живым и непокалеченным.

Пусть не получилось оценить эмоциональную сторону непосредственной прогулки по небу, зато могу сказать точно, что со стороны это смотрится красиво и эффектно. Даже думаю, что прыжки с парашютом недооценены с точки зрения шоу. Разумеется, вся красота – там, на значительной высоте. Но в наше время проблемы доступа зрителя в любой момент и в любую точку события решаемы. Любой полет человека на любом средстве всегда вызывал у публики бурю восторга и эмоций. Пилоты первых аэропланов с неизменным шарфиком, военные летчики в противоперегрузочных костюмах, космонавты в скафандрах или летных костюмах – все это создает некий ареол героизма, недостижимости, восторга и уважения. Парашютисты – тоже летчики, и упакованы они не менее эффектно, разноцветные, разной формы и сами парашюты. И если раньше влиться в когорту героев было практически нереально для человека без определенных способностей, то сейчас почувствовать себя частью этого сообщества вполне возможно. Пусть даже не на профессиональном уровне.

Кто-то копается на грядках, кто-то катается на велосипеде, кто-то просто сидит дома в выходные и тупо смотрит зомбоящик. У этих людей «грядки» прямо здесь, на аэродроме. Прыжки – элемент единения семей, друзей, приятелей, знакомых. Сообщество открыто для входа и для выхода. Причем, чтобы войти, достаточно просто симпатизировать. Не самим прыжкам, а людям. «Борки» собирают не только прыгающих, но и летающих, ездящих и просто ходящих. Я поинтересовался: почему народ здесь застревает? Многие ли? Почему уходят? Точки зрения диаметрально разделились. Апологеты романтической составляющей говорят, что большинство – люди, влюбленные в небо и прыжки. Они хотят проводить свой досуг именно так и не желают покидать компанию. «Среди нас остаются только адекватные люди», – говорят они.

На самом деле прыжками заболевают на продолжительный период немногие. Подавляющее большинство, достигнув определенного потолка, уходят. В среднем это два-три года. Все зависит от цели, с какой ты надеваешь парашют и садишься в самолет. И, кстати, любая причина, по которой ты решил прыгать, считается уважительной – за исключением совсем ненормальных случаев дешевой бравады. Реалисты в отличие от романтиков смотрят на процесс прыжков иначе, с практической точки зрения, и выходит, что последние остаются в меньшинстве. Однако именно это самое меньшинство и является здесь движущей силой. А в глазах реалистов чуть заметно мелькает грусть – им тоже нравится «романтическая» теория.

Даже романтики, готовые прыгать с каждым подъемом, признают, что количество прыжков сильно зависит от объемов наличности в кошельке. Однако даже если ты не прыгаешь, это твое личное дело. Тебя не запишут в трусы, не начнут подкалывать и хихикать. Не хочешь – не надо. Нравится тут вообще? Тогда сиди, жуй шашлычок, дыши свежим воздухом, набирай силы на новую рабочую неделю. Вечером тебе гарантированы увлекательные разговоры на темы от (естественно) парашютной до проблем мировой экономики и выращивания арбузов на дне Тихого океана. Социальное, профессиональное и интеллектуальное многообразие в компании гарантирует, что ты встретишь собеседника со схожими интересами. Причем разница между людьми – социальная, имущественная, возрастная – не ощущается вовсе. Новичку поведают кучу занимательных историй – как курьезных, так и, увы, трагических с присказкой: «А что вы хотели? Да, жизнь, она такая». И тут же добавят, что опасность часто исходит не из-за сбоев в процессе, а по вине пострадавшего. Возможно, это верно.

И все же романтическая составляющая зачастую позволяет перевернуть мир вверх дном, совершить чудо, сделать жизнь добрее и лучше. Зонтик, по сути, парашют, и его чудесная сила уже доказана: «А сегодня будешь рассказывать? – спросил Яльмар, как только Оле-Лукойе уложил его в постель. – Сегодня некогда! – ответил Оле и раскрыл над мальчиком свой красивый зонтик┘ – Сегодня надо будет принарядить к завтрашнему дню весь мир!» И еще: «Мэри Поппинс летела высоко над деревьями и крышами домов, крепко держа в одной руке зонтик, в другой – саквояж┘ Она просто сдержала слово – улетела, когда переменился ветер».