Джазмены против джазистов

Саксофонист Дэйв Коз – один из тех, для кого джаз стал не просто музыкой, но образом жизни.
Фото Reuters

Джаз? Это любимый жанр Харуки Мураками, который еще запрещали в СССР? Такие смутные представления о джазе уходят в прошлое. А начало нового тысячелетия наверняка войдет в анналы как эпоха небывалой джазовой активности в России. Джаз вышел из советского подполья, пережил эпоху постсоветской элитарности (в конце 90-х – начале 2000-х годов из него действительно хотели сделать «музыку для богатых») и вышел к людям. Летом его играют на фестивалях в саду «Эрмитаж», в усадьбе Архангельское, а с этого года еще и в Царицыне. Зимой он собирает полные залы в джаз-клубах, потому что под эту музыку хочется проводить вечера, общаться с друзьями и просто жить. И пусть пока немногие могут отличить smooth jazz («мягкий джаз») от стиля фьюжн, а тенор-саксофон от альта, публика, очевидно, дорвалась до джаза и с восторгом встречает громкие имена и с интересом – новые. Только за последние полгода к нам нагрянули Оркестр Глена Миллера, Чик Кориа с Гэри Бертоном и Смитсоновский оркестр джазовых шедевров.

Примерно между юбилеем одного российского мэтра – Сергея Чипенко и днем рождения другого – Игоря Бутмана Москву посетили американские джазовые саксофонисты Кенни Джи и Дэйв Коз. И последний заслуживает отдельного рассказа.

Любимый саксофонист Билла Клинтона, скрасивший ему скучную процедуру инаугурации, Дэйв Коз не просто покоряет своим обаянием. Он сшибает с ног. Когда этот настоящий мужчина выходит на сцену со своим инструментом, уже невозможно думать ни о ком другом – да простят меня его коллеги-джазмены. Для многих Дэйв Коз олицетворяет джаз, каким его хочет видеть новое поколение: живой, харизматичный и без снобистского налета элитарности. Именно таким, как Дэйв Коз, под силу опровергнуть нелепую статистику, гласящую, что на джазовые концерты ходит только 4% меломанов.

Заводной и даже задиристый, на сцене Дэйв не стесняется ни в звуках, ни в движениях. То ради подначки толкнет коллегу-клавишника, то подставит ножку выходящему на соло басисту. Не просто так же этот дипломированный специалист по массовым коммуникациям участвовал в телешоу и много лет вел на радио свою программу о джазе с именитыми гостями. Один из его хитов так и называется Nothing, but the radio on («Ничего, кроме радио»). Так что выглядит как само собой разумеющееся, что у Дэйва Коза есть своя звезда на голливудской Аллее славы. Он же воплощенный «мистер Успех», и прежде всего у женщин. Среди первых его альбомов есть один с говорящим названием Lucky man. А избранный им жанр smooth jazz еще называют «джазом хорошего настроения».

Билл Клинтон – большой поклонник джаза. Фото Reuters

Трудно поверить, когда видишь его вживую, но подтянутому живчику Дэйву Козу уже глубоко за 40, все-таки понадобилось какое-то время на выпуск 12 сольников и получение кучи номинаций на Grammy. Но, похоже, его характер не сильно изменился со времен школьного бенда, когда он только учился шалить на саксофоне. По крайней мере с тех пор Дэйв не может остановиться. Он то со значением подмигивает девушкам в первых рядах, объявляя композицию Everything`s possible («Все возможно») со своего нового альбома Hello Tomorrow. То пристает к клавишнику, то навязывает гитаристу свою мелодию. А то и вовсе скачет по сцене, совершая недвусмысленные телодвижения. И только знатоки угадывают в них жест, которым американские дальнобойщики дергают за гудок, приветствуя друг друга при встрече на трассе.

И тут же этот, казалось бы, настоящий американец, шоумен, продюсер и винодел признается, что у него есть русские корни, и радостно тычет пальцем в зал: «А вон еще один русский парень!» (Тем вечером за столиком сидел коллега-саксофонист и сын эмигрантов из Одессы – Кенни Джи, который должен был выступать в Москве на следующий день.) После такого приветствия Кенни оставалось только участвовать в общих забавах и подпевать, когда Дэйву вздумалось разделить зал на три группы и разучивать с ними по частям простенькую песенку Sha-la-la-la.

Фестиваль в Архангельском собирает московских меломанов. Фото РИА Новости

Веселое хулиганство, которое за океаном служит великому делу популяризации джаза, не сразу прижилось на российской сцене, хотя, к примеру, на последнем фестивале в Архангельском степенный глава биг-бенда Игорь Бутман позволил себе пошутить. А на недавнем джем-сейшене в клубе «Дуровъ» солидный руководитель группы «Транс-Атлантик» Сергей Чипенко устроил веселый междусобойчик в компании саксофонистов Александра Гуреева и Макса Тимошина, трубача Вадима Эйленкрига и вокалисток Таис Урумидис и Кристины Аглинц. Дело в том, что в советское время музыканты боролись за то, чтобы уважительно называться «джазмен» вместо пренебрежительного прозвища «джазист» (по аналогии с таксистами), которым их пытались опустить до уровня обслуживающих публику кабацких лабухов.

Так что, даже заслужив мировое признание, российские музыканты испытывали нежелание угождать публике. Пока новое время не расставило все по своим местам. Тот же Дэйв Коз, будучи успешным шоуменом, остается уважаемым джазменом. А в том, чтобы поднять незнакомым, но приятным людям настроение не только своей игрой, но и остроумным сценическим действом, нет ничего зазорного. Джаз, как и мы, устал от предрассудков. «Сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь» – звучит так же нелепо, как-то, что джаз до сих пор запрещен почти в 30 странах, включая Ливию и Восточный Тимор. И пусть в авангарде интереса к этому жанру – образованная публика, драйвовое существование в стиле «джаз» влечет многих, а его квинэссенция – импровизация – это и есть сама жизнь. Никогда не знаешь, какую ноту ты возьмешь следующей и когда прервется твоя мелодия.